Муж сказал, что не пойдет на юбилей матери, потому что она попросила его прийти без меня

Я заметила, что что-то не так, еще до того, как он открыл рот. Его пальцы барабанили по столешнице. 

— Мама звонила, — наконец произнес Андрей. Голос его звучал глухо.

Его мама… Маргарита Степановна. Женщина, которая за пять лет нашего брака ни разу не назвала меня по имени, только «та девушка» или «твоя жена». Ее юбилей будет через неделю, и я уже несколько дней изводила себя мыслями: покупать ли новое платье, выбрать ли дорогой подарок или ограничиться цветами и деньгами. Теперь понимала: ни то, ни другое не понадобится.

Посторонних. Слово врезалось в грудь, как осколок. Пять лет пыталась наладить с ней отношения. Пять лет молчала, когда она была не права, потому что не хотела ставить его между двух огней. А теперь…

— Я не поеду, — сказал Андрей. В глазах горел тот самый упрямый огонек, в который когда-то я влюбилась. — Не могу. Не хочу. Не буду.

— Ты… уверен? Это же ее шестидесятилетие. Все родственники…

— Ты — моя семья. Все. Точка. Если она не может это принять… — Он резко встал. — Я не позволю ей унижать тебя. Никогда.

Сердце колотилось. Я встала, обхватив его лицо ладонями. Шершавая щетина колола кожу, но я не отпускала. Его дыхание смешалось с моим.

— Спасибо, — прошептала я, и это слово, такое маленькое, вдруг заполнило весь мир. Не «прости», не «жаль». Спасибо за то, что выбрал меня.

Вечером, когда дочка уснула, а мы сидели на балконе, он рассказал, как мама кричала в трубку. «Ты предатель! Она тебя сгубила!» Я слушала, гладя его волосы, и думала, как жизнь странно устроена. Та женщина, что родила его, носила под сердцем, учила завязывать шнурки, так и не приняла его выбор. А я, «посторонняя», держу его руку, пока он пытается не заплакать.

Через неделю мы поехали за город. Вместо пышного банкета — пикник у озера, где вода блестела, как расплавленное серебро. Юлечка бегала за стрекозами, а мы с Андреем смеялись над ее восторженными криками. Когда он достал из корзины торт со свечкой «6», я подняла бровь:

— Ты же не собирался ехать…

— Это не для нее, — он усмехнулся, зажигая фитилек. — Для нас. Сегодня годовщина.

Я замерла. Ровно шесть лет назад в этот день он впервые сказал «люблю». 

— Ты и есть сумасшедший, — я смахнула слезу. — Кто еще станет выбирать между матерью и…

— Нет, — он перекрыл мои губы пальцем. — Я не выбирал между вами. Я выбрал себя. Того, кто я есть с тобой.

Мы задули свечу вместе. Дымка клубилась в воздухе. Где-то там, в большом доме с хрустальными бокалами и фальшивыми улыбками, Маргарита Степановна праздновала юбилей в окружении «настоящей» семьи. А здесь, на колючем пледе, среди природы и детского смеха, сидела семья, частью которой она отказалась быть.