Она - всегда жертва, ее надо жалеть, гладить по головке. А кто пожалеет меня?..

Моя родная сестра моложе меня на семь лет. Она всегда была в семье на особом положении. Когда надо было ехать на дачу, родители вызывали бабушку и оставляли ее с моей сестрицей, мол, на даче жарко (или холодно, смотря по сезону). Ей нельзя носить тяжелое, копать (полоть, поливать, находиться на солнце). Она – больная. Как только сестре надоедало ходить в школу, впереди маячила контрольная работа, трудное сочинение или экзамен, она начинала охать, доставала из серванта градусник и демонстративно ложилась на диван посреди большой комнаты.

Мама начинала «махать крыльями» вокруг этой симулянтки. Я же прекрасно видела, что сестра только что нагрела градусник на батарее отопления, и теперь похохатывала под одеялом. Когда же я попыталась «раскрыть глаза» родительнице на коварный обман сестрицы, то сама и осталась виноватой. Мол, не может «деточка так низко врать», это не в традициях нашей семьи. Мама так и сказала: «У нашей семьи не ТАКИЕ традиции!»

Как будто она намеренно отделила меня от «их» семьи. 

Мне было тогда очень больно, горько и в итоге – одиноко. Именно в те моменты я понимала, насколько несправедлив мир, и искать правды в нем не стоит. Выйдет невыгодно для себя, себе дороже, и в любом случае прилетит тебе же. А в выигрыше останется другой.

Так и повелось в «нашей семье». Лучший кусок торта, новые сапоги или путевка на Эльбрус безоговорочно доставались «больной», судьбой обиженной сестре. А копка гряд, неинтересные и нудные дела, походы  в магазины и к бабушке - прибираться, конечно, мне.

Папа чувствовал несправедливость, но он, как классический подкаблучник, боялся скандала, матери и ни во что не вмешивался. Лишь иногда совал украдкой мне шоколадку или водил гулять за руку на берег реки. Там он чаще или молчал, или пел мне песни своего деревенского детства. Он тоже страдал. Но понимаю я это только сейчас.

Папа умер в 42 года, как говорили тогда, «на разу». Пришел с работы, лег на диван и не проснулся. И жизнь моя стала еще тошнее. Всю злость на свою судьбу мать вымещала на мне, а «деточку», казалось, жалела еще больше. 

«Деточка» выросла эгоистичной, такой же злобной как мать. И всегда прибедняется: все у нее болит, начальник придирается, друзья используют, погода плохая и так далее. Но хуже всех и, естественно, виновата во всех ее бедах - я.

Сейчас мне 50 лет, ей - 43. Я была замужем, но недолго. Муж умер. Детей мы не завели. Сестра замуж так и не собралась: те, кто ей нравился, бежал от нее бегом. А пара претендентов на ее «руку и сердце» казались такими облезлыми, что о замужестве и речи не могло быть.

После матери квартира, гараж, дача и машина, конечно, отошли моей сестре – это даже и не обсуждалось. Она же -  самая больная, несчастная и даже замужем не была!     

А я… Молча проглотила все семейные обиды. Я – самая здоровая, счастливая, богатая! Но иногда так хочется, чтобы кто-то просто так, как некогда мой отец, просто взял меня за руку и повел на берег реки. Пусть даже и без песен.