Поругались с мужем, пока выбирали подарки на 8 Марта нашим мамам

Мы стоим в отделе бытовой техники. Денис тычет в ценник на электрическую соковыжималку:  

— Маме это пригодится! Она же каждый день морковный фреш делает...  

— Твоей маме, — поправляю я, сжимая в кармане список идей. — А моя терпеть не может мыть эти сеточки. 

Денис вздыхает, проводя рукой по щетине. Он так делает, когда хочет сдержаться, но уже на грани:  

— Ладно, а что тогда твоей маме подарить? Очередную вазу? У нее их уже шесть!  

Меня будто обдают кипятком. В прошлом году я три ночи искала в интернете ту самую вазу из керамики, пока он смотрел футбол.  

— Хочешь сказать, мои подарки — ерунда? — голос стал громче. — Тогда почему твоя мама до сих пор хранит мою открытку с пуговицами?  

Он отворачивается, рассматривая кофемолки. Знаю, сейчас вспомнит про «истерику», но мне все равно. В списке у меня: для его мамы — набор садовых перчаток с вышивкой (она разводит розы), для моей — мастер-класс по акварели (мечтала с детства). Но Денис с порога заявил: «Это несерьёзно».  

— Давай купим обеим одинаковые подарочные сертификаты, — бормочет он, листая каталог. — И никаких нервов.  

— То есть стереть их в один безликий шаблон? — хватаю его за локоть. 

Денис резко выдёргивает руку:   

— Ты всегда так — превращаешь праздник в экзамен по идеальности!  

— Может, потому что для тебя 8 Марта — просто галочка? «Купил — отстал». А для меня... — голос немного задрожал, — ...это единственный день, когда мама разрешает себе не быть «сильной».  

Он замирает. Знаю, вспомнил: пять лет назад моя мама шла с сумками из магазина, упала на льду. Сломала руку, но упросила меня не рассказывать ему, «чтобы не обременять».  

— Ира... — Денис трогает моё плечо, но я отстраняюсь.  

— Знаешь, что она попросила в этом году? — достаю смятый листок из сумки, тычу в строчку: — «Хочу, чтобы вы с Денисом приехали на дачу. Без подарков. Просто вместе испечём торт».  

Муж молчит. На его шее пульсирует жилка — признак, что мозг лихорадочно ищет выход.  

— А моя мама... — он внезапно садится на демонстрационный диванчик, будто подкошенный. — Вчера звонила. Сказала, что розы болеют, и... плакала. Первый раз за десять лет.  

Сердце ёкает. Его мама — женщина-монолит, ветеран педагогики.  

— Почему не рассказал? — опускаюсь рядом.  

— Боялся, что скажешь: «Я же предлагала перчатки!» — он горько усмехается. — Ты всегда права, Ирка. Даже когда это невыносимо.  

— Давай начнём сначала, — вырываю листок из его рук. — Твоя мама: садовые перчатки плюс абонемент в СПА. Пусть отдыхает. Моя мама: акварельный мастер-класс, но мы идём с ней вдвоём. Я... давно не рисовала.  

Денис медленно кивает. Потом неловко добавляет:  

— И торт испечём втроём? Я... научусь взбивать крем.  

Когда мы выходим из магазина, он несёт пакет с перчатками, я — коробку красок. Мороз щиплет щёки, но это уже не важно. Где-то в списке, между строчками, притаился самый главный подарок — мы снова учимся слышать не только мам, но и друг друга.