Приехала проведать родителей, а они предложили мне остановиться в гостинице

Родители всегда встречали меня с распахнутыми объятиями. Даже когда я приезжала без предупреждения, мама спешила стелить свежее белье на диван в гостиной, а папа бежал в магазин за моими любимыми сырками «Дружба». Их двухкомнатная квартира пахла детством: книгами с полок, корицей из заветной банки для выпечки, одеколоном отца. Последние пять лет, живя в другом городе, я звонила каждое воскресенье. Они спрашивали о работе, здоровье, иногда ворчали: «Когда уже внуков привезешь?» Но в голосе не было упрека — только доброта.  

В этот раз я решила сделать сюрприз. Взяла отгулы, купила билеты на ночной поезд. По дороге от вокзала представляла, как мама ахнет, уронит прихватку, как мы будем пить чай за кухонным столом. Но когда я позвонила в дверь, отец открыл не сразу. Через глазок блеснул свет — они были дома.  

Комната встретила меня пустотой. Книги с полок исчезли, вместо дивана стояло новое кресло-кровать. На стене, где висели мои школьные грамоты, красовался плакат с йоговскими позами.  

— Мы тут немного переделали, — сказал отец, потирая ладони. — Для удобства.  

Я поставила чемодан у порога, ожидая привычного: «Раздевайся, оставайся!» Но мама заерзала, переглянулась с отцом.  

— Свет… Мы думали, может, тебе будет комфортнее в гостинице через дорогу? Там недорого, и завтраки включены.  

Я огляделась: на полке стояла фотография их круиза по Волге, о котором они не упоминали в разговорах. На холодильнике — расписание йога-классов. Моя зубная щетка, хранившаяся в футляре у зеркала, исчезла.  

— Нет, что ты! — мама потянулась обнять меня, но я отшатнулась. — Просто мы привыкли к своему режиму. Завтра у нас тренировка в семь утра, а потом встреча клуба…  

Они говорили по очереди, как отрепетированный дуэт. Отец упомянул, что теперь спят с открытым окном. Мама добавила, что я «люблю покой», а их квартира стала «слишком шумной».  

Я взяла чемодан и вышла. Номер в гостинице оказался крошечным, с липким ковром и запахом плесени. Лежа на жесткой кровати, я листала переписку с ними в телефоне. 
Раньше я не замечала, как их тон в сообщениях стал суше. Как вопросы о моей жизни превратились в формальность. Они заполнили пустоту, которую оставила я после отъезда, чем-то своим — йогой, путешествиями, людьми, которые не напоминают о возрасте и одиночестве.  

— Может, останешься на завтрак? — спросил отец, но я покачала головой.  

По дороге на вокзал я вдруг поняла: они не отвергли меня. Они просто перестали цепляться. Перестали быть родителями, которые ждут — и научились жить без ожиданий.  

Теперь я звоню раз в месяц. Они рассказывают о своих маршрутах, курсах испанского, новых друзьях. Иногда спрашивают: «Как ты?» — и я отвечаю честно: «Хорошо». Я рада, что у них появились новые увлечения, но после того визита внутри все равно осталась какая-то пустота.