Свекровь потребовала пригласить бывшую мужа на его день рождения

— Алло, мама? Да, я слушаю... Нет, мы не звали фотографа. Зачем? Алекс терпеть не может фотографироваться...  

Пауза. Я прижала телефон к плечу, пытаясь открыть крышку одной рукой.  

— Что значит «нужно добавить ещё одно имя»? 

Голос свекрови оглушил:  

— Просто... Марина будет в городе. Думаю, ей будет приятно.  

Ледяная волна прокатилась по спине. Марина. Его бывшая, которая три года назад ушла к его же коллеге, оставив Алекса. Та самая, чьи фото свекровь до сих пор хранила в альбоме на видном месте.  

— Вы с ней общаетесь? — спросила я.  

— Ну, иногда. Она же как дочь...  

Алекс застал меня у окна, кусающей губу.  

— Что случилось? — обнял он осторожно.  

— Твоя мама хочет, чтобы я пригласила... Марину. На твой день рождения.  

Его руки напряглись. Повернул меня к себе, взгляд тёмных глаз стал серьёзным:  

— Ты ведь не станешь?  

— Нет, — вздохнула я. — Но она настаивает. Говорит, та «как дочь».  

Он рассмеялся — сухо, без радости:  

— Дочь, которая разбила мне сердце за неделю до предложения? Спасибо, мама. — Пальцы его мягко коснулись моей щеки. — Ты права. Не зови.  

Вечером я все же спросила:  

— А если она приедет без приглашения?  

Алекс нахмурился:  

— Выпровожу. Или ты думаешь, я стану церемониться?  

Он подошел ближе. В глазах читалась усталость, но не сомнение.  

— Помнишь, как мы встретились? Ты тогда сказала, что ненавидишь драмы.  

— И ты пообещал, что в нашей жизни их не будет.  

— Вот видишь. Значит, Марина здесь ни при чём.  

Он взял мою ладонь, приложил к своей груди. Сердце билось спокойно.  

Свекровь приехала накануне праздника, привезя торт с меренгой — «любимый сына». Сахарная вуаль притворства длилась ровно до чашки чая.  

— Ты не отправила Марине приглашение, — констатировала она.  

— Нет.  

— Это невежливо. Вы взрослые люди, пора забыть старые обиды!  

Алекс вошёл в кухню, услышав повышенные тона. Взял мою руку, прежде чем я успела ответить:  

— Мама, я запретил. Если настаиваешь — уезжай с ней праздновать.  

Свекровь побледнела, но через секунду уже гладила скатерть, будто разглаживая ситуацию:  

— Ну что вы, как дети... Ладно, забудем.  

На вечеринке она пыталась устроить сцену. Подошла, когда я поправляла шары:  

— Ты эгоистка. Боишься, что он сравнит? — Шёпот был ядовит.  

Не успела я открыть рот, как Алекс взял меня за талию, подведя к столу с гостями:  

— Спасибо всем, что разделили этот день с нами. Особенно спасибо моей жене, — он прижал меня к себе, — за то, что защищает мой покой лучше, чем я сам.  

Его мать не аплодировала вместе со всеми. 

Ночью, когда гости разошлись, Алекс обнял меня на пороге спальни:  

— Прости за её слова.  

— Ты знаешь, что самое смешное? — я прижалась лбом к его груди. — Я вообще не боялась, что ты её захочешь. Боялась, что... она снова сделает тебе больно.  

Он рассмеялся тихо, по-домашнему тепло:  

— Она не сможет. Ты поставила между нами целую вселенную.