– Пока у вас своих детей нет, могли бы нашим помогать, – с обидой заявила золовка

Дверной звонок. Я только закончила с уборкой, а тут – Катя, моя золовка, и два ее сокровища, Степа и Маруся, буквально ворвались в прихожую, сметая все на своем пути. 

— Привет! Заждались? — Катя с ходу повесила куртку на крючок, не глядя. — Решили заскочить! Ребята соскучились по тете. 

"Соскучились" выразилось в том, что семилетний Степа немедленно устроил гонки на четвереньках по коридору, а шестилетняя Маруся потребовала сок. Прямо сейчас. Я поспешила на кухню. 

Чай еще не успел завариться, как Катя, удобно устроившись на диване и наблюдая, как Маруся "помогает" мне накрывать на стол, разливая сок мимо стакана, завела разговор: 

— Слушай, ты же видела эти новые электросамокаты? Супер-пупер, с подсветкой, сигналом, разгоняются – мама не горюй! 

Я кивнула, насторожившись. Знала я эти «супер-пупер». Видела, как подростки на них летают по тротуарам, пугая пешеходов. 

— Так вот, — Катя сделала драматическую паузу, — Степан мечтает! Глаза горят. И Маруся, конечно, тоже, ей попроще модель. Но цены… — она вздохнула. — Ты же понимаешь, с нашей зарплатой это нереально. 

Я молча разливала чай, предчувствуя, куда ветер дует. 

— Мы с Сергеем подумали, — Катя бросила на меня просящий взгляд, который почему-то больше напоминал требование, — раз у вас своих детей пока нет… Ну, вы вкладываетесь в карьеру, квартиру… Могли бы и нашим помочь? Сделать им такой подарок! Ну, на день рождения Степы, например? Это же будет незабываемо! 

Степа замер в дверях, услышав свое имя. Я почувствовал жар. Не жадность заговорила во мне, нет. Тревога. 

— Кать… — начала я осторожно, отставляя чайник. — Это очень дорогие и, главное, очень мощные игрушки. Для их возраста… 

— Ой, ну что ты! — Катя махнула рукой. — Все дети сейчас на таких! Степа уже большой, справится. Ну, под присмотром, конечно! 

— Но это не просто игрушки, — настаивала я, стараясь говорить спокойно. — Они развивают бешеную скорость. Это опасно. И для них самих, и для окружающих. Я видела, как дети на них падают, как врезаются в людей… На тротуарах, где бабушки, мамы с колясками… Это же ответственность! 

Катина улыбка сползла с лица. 

— Ответственность? — голос стал ледяным. — Пока у вас своих детей нет, могли бы нашим помогать, а не умничать про какую-то там ответственность! Это просто самокаты! Все катаются! 

Мой муж, Сергей, пришедший как раз в этот момент с работы, замер на пороге кухни, почуяв грозу. 

— Катя, — я встала. — Помочь – это купить куртки, когда нужны, сводить в зоопарк, посидеть с ними, если вам срочно надо. Я всегда рада это сделать. Но купить детям вещь, которая, по моему искреннему убеждению, представляет для них и других реальную опасность – нет. Я не могу. И дело не в деньгах. Дело в том, что я считаю это неправильным. И небезопасным. 

Катя вскочила. 

— Понятно! — зашипела она, хватая куртку. — Степа! Маруся! Одеваемся! Быстро! Тетя слишком умная, чтобы просто сделать детям приятное! 

Она буквально вытолкала орущих от неожиданности детей в прихожую, даже не дав им попрощаться. Дверь громко захлопнулась. 

В ушах звенело от ее слов: «Пока у вас своих детей нет…». Как будто отсутствие детей лишало меня права на собственное мнение, на заботу о безопасности ее же детей? Как будто мой дом, мои ресурсы – это общий котел, из которого можно черпать по первому требованию, без оглядки на мои принципы? 

Подошел Сергей. 

— Ты… уверена, что правильно? — спросил он тихо. 

Я посмотрела на беспорядок на кухне, на следы детских ног на полу. На душе было тяжело и горько от несправедливости и этой глубокой обиды, которую мне предъявили как счет. 

— Да, — ответила я твердо. — Абсолютно уверена. Нельзя покупать то, что может навредить. Даже если тебя за это назовут жадной или слишком умной.