Свекровь прикинулась больной, чтобы получить наши деньги, отложенные на крупную покупку

Почти два года мы с Денисом откладывали каждую копейку на новую машину. Наша старенькая –  уже не машина, а набор скрипов и нервов. И вот цель уже была так близко... как вдруг свекровь, Наталья Васильевна, слегла. 

Она всегда была крепким дубом – и дрова поколоть могла, и за внуком по двору носилась. Теперь же жаловалась на адские боли в сердце, головокружения, слабость. Врачи ничего не находили: анализы – норма, кардиограмма – почти идеальна. Но ее стоны и вид, как она умирает под тремя пледами в тридцатиградусную жару, сводили Дениса с ума. 

— Мамулечка, что же делать-то? — причитал он, сидя у ее постели, где она лежала, изображая из себя мумию. — Надо обследоваться! Лечить! 

— Сынок, где ж деньги взять-то? — всхлипывала она, бросая на меня быстрый, хищный взгляд из-под полуприкрытых век. — Лекарства – золотые, клиники – запредельно... Я, кажется, не вытяну... 

Меня не обманешь. Накануне видела, как она бодро тащила из магазина увесистую сумку с картошкой. 

И вот Денис пришел вечером, с лицом человека, несущего крест. Я знала, о чем будет речь. 

— Кать... — начал он. — Надо маме помочь. Ты же видишь... Давай возьмем наши деньги... на машину. Машину потом... Мама ведь... 

Он не мог договорить. Холодная волна гнева поднялась во мне. Он хочет верить в эту ложь? Так удобнее? 

— Нет, Денис, — сказала я четко и холодно. — Ни рубля. 

— Как?! — он взорвался. — Катя! Это моя мать! Она серьезно больна! 

— Больна? — я усмехнулась без тени веселья. — Больна жадностью и эгоизмом. Она лжет тебе в глаза, чтобы украсть нашу мечту. 

— Ты с ума сошла?! — крикнул он, но в его глазах мелькнул страх – страх услышать правду. 

— У меня нет доказательств, которые ты бы принял, — парировала я, вставая. — Ты веришь только ее спектаклям. Но я больше не буду участвовать в этом фарсе. 

Я достала собранные деньги и положила их на стол. 

— Вот он. Наш шанс. Наше будущее. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Выбирай. Сейчас. Или мы с тобой, и эти деньги – наша общая цель. Или ты отдаешь их матери-лгунье. И если выберешь второе... — я сделала паузу, видя, как он напрягся, — ...то выбираешь ее. 

Он посмотрел на деньги, потом на меня, и вдруг... пошел прочь. 

Я сидела за столом, глядя на деньги, чувствуя пустоту и горечь. Вот и все. Скрипнула входная дверь – он ушел к ней. Я собралась с духом, чтобы убрать деньги обратно, хоть и не было в этом теперь смысла. И тут... я услышала его голос. Он вернулся? Но почему... Я вышла в коридор. 

Денис стоял у входной двери, бледный. Он не заметил меня. Его взгляд был прикован к экрану его же телефона, который он, видимо, забыл, уходя в порыве, и теперь вернулся за ним. На экране был видеозвонок... от Натальи Васильевны. Я услышала ее голос – не слабый, не дрожащий, а звонкий, полный жизни и злости: 

— ...Да представляешь, Людочка, эти деньги почти у меня в кармане! Дениска мой совсем распустился, под каблуком у Катьки, но я ж не лыком шита! Притворилась тут умирающей, а он уже чуть ли не плачет! Еще пару дней постаныванья – и деньги мои! А уж как я им потом нос утру!.. Ой, сыночек? Ты что ли?.. 

Денис стоял неподвижно. Его рука с телефоном опустилась. Он медленно поднял голову и встретился со мной взглядом. В его глазах было не просто потрясение. Было крушение мира. Он видел. Слышал. Сам. Без моих слов. 

Он прошел мимо меня в комнату, тяжело опустился на стул возле стола, где лежали деньги. 

— Она... здорова. Полна сил. И злости. 

Я молчала. Мне не нужно было говорить «я же говорила». Правда прозвучала из ее же уст, и он услышал. 

Он протянул руку. Не к деньгам. К моей руке. 

— Прости... — прошептал он. — Катя, прости меня... 

Я не отдернула. Но и не сжала его пальцы. Мечта была спасена. Но цена... цена была в разбитом доверии и в сыновьей боли, которую я не могла исцелить. Я лишь тихо ответила: 

— Деньги останутся здесь. А как быть с мамой... решать тебе. 

Я встала и вышла. Оставив его наедине с правдой и с тяжелым выбором, который теперь был только его. Я защитила его от лжи. Остальное... время покажет.