Свекровь запрещает моему мужу делать ремонт в квартире тещи, хотя мы там живем уже несколько лет

Мы живем в маминой квартире уже шесть лет. Так вышло: ипотека, кризис, рождение дочки... Мама тогда сама предложила: «Переезжайте, места хватит». Она была рада, лишь бы быть ближе к внучке. А мы были благодарны. С годами уже требовался ремонт. Мы все откладывали. Но в этом году Лёша сказал: «Сделаем».  

Мама обрадовалась. В её глазах я прочла то же, что и в день, когда мы переехали: благодарность за то, что стены, где выросла я, теперь хранят смех её внучки. Она даже достала шкатулку с деньгами: «На материалы, не спорьте!»  

Но свекровь, узнав о планах, явилась как ураган. Её каблуки застучали по нашему полу в тот самый вечер, когда Лёша разложил на столе каталог с образцами плитки.  

— Ты с ума сошел?! — её голос разорвал наше спокойствие. — Это же не твоя квартира! Ты будешь вкладываться в чужое жильё?  

Лёша попытался сказать, но она уже повернулась ко мне:  
— Это ты его на такое сподвигла? — И тут же посмотрела на сына. — У тебя своя голова есть?  

До этого момента она уже пыталась критиковать моё воспитание дочери («Зачем ей эти танцы? Пусть литературой занимается!»), мою работу («Ну кто из декрета выходит в таком возрасте?»), даже мои цветы на подоконнике («Совсем места нет, а вы растительность разводите!»). Сейчас её слова совершенно не задевали, как и раньше.  

— Валентина Михайловна, — голос мой звучал спокойно. — Мы с Лёшей благодарны маме за то, что она пустила нас сюда. Но теперь это и наш дом. Мы здесь платим за коммуналку, растим ребёнка, спорим о том, какие обои выбрать. И ремонт мы делаем не «в чужом», а в том, что стало частью нашей жизни.  

Она не унималась:  
— А если ваши отношения развалятся? Кто ему вернёт вложенные деньги?  

Лёша подошел к ней.  
— Мама, мы не бизнес-партнёры. Мы семья. И решаем это вместе.  
— Но...  
— Нет, — перебила я. — Никаких «но». Вы не имеете права указывать, как нам жить. Мы взрослые люди. И если вы снова придёте с упрёками, дверь будет закрыта.  

Свекровь смотрела на сына, словно ища поддержки, но он лишь кивнул:  
— Марина права.  

Валентина Михайловна бросила на прощание: «Посмотрим, как вы тут без меня справитесь!» Но её уход не был триумфальным — скорее похожим на отступление.  

На следующий день Лёша принёс клей и другие материалы. Мама, увидев, как зять аккуратно снимает старые обои, расплакалась:  
— Я так боялась, что из-за меня у вас конфликт...  
— Не из-за тебя, — обняла я её. — И у нас конфликта нет. 

Сейчас в гостиной пахнет свежим ремонтом. Леша, шутя, учит дочку забивать гвозди, а мама смеётся, глядя на их попытки. Свекровь звонила раз — спросила о здоровье внучки. И в её голосе я услышала не злость, а что-то вроде уважения.