Сын женился на девушке, которая ничего не умеет делать по дому

— Мам, у нас с Ариной опять скандал... — сказал Эдик, ворвавшись в кухню. 

Я только вздохнула. Это уже стало привычным. 

— Опять посуда пострадала? — поинтересовалась я, стараясь не показывать, как всё это надоело.

— Как ты угадала? — хмыкнул сын, опустив голову. — Арина снова собралась к маме.

Ситуация повторялась раз за разом. Постоянные ссоры, битьё тарелок и побеги к тёще. Мыльная опера длилась уже несколько месяцев. И виновницей этой драмы была Арина — моя невестка. Я ещё до свадьбы пыталась предупредить сына, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Эдик, я ведь говорила тебе, что Арина не готова к семейной жизни, — напомнила я, мешая суп. — Помнишь?

— Да помню я, — вздохнул он, садясь за стол. — Ты тогда ещё шутила, что я сам буду и готовить, и убирать.

— Это была не шутка, — серьезно ответила я. — Я видела, что Арина милая девушка, но ей рано замуж. Она как подросток — романтика, розовые мечты и никакой бытовой подготовки.

Арина росла в интеллигентной семье. Её мама — учительница, а бабушка преподавала скрипку в музыкальной школе. Обе души в девочке не чаяли. Арина умела вязать, вышивать и даже играла на скрипке, но вот с бытовыми делами — полное отсутствие навыков. Её берегли от готовки и уборки, считая, что всему научится потом. Но жизнь показала, что «потом» так и не наступило.

— Эдик, я же не против Арины была, просто видела, что она не готова к ответственности. У неё в голове всё как в сказке. А жизнь — это не розовые пони, а ежедневная рутина, — продолжала я. — Ты же помнишь, что я советовала тебе до свадьбы пожить вместе?

— Ну да... — протянул он. — Но её мама и бабушка тогда чуть не подняли бунт.

— Да, они настояли на том, что никаких совместных проживаний до свадьбы быть не должно. И вот теперь ты пожинаешь плоды.

Когда я впервые познакомилась с Ариной, сразу поняла, что сыну придётся самому решать все бытовые вопросы. Я даже предложила ему два варианта: либо искать другую девушку, либо готовиться стать и за мужа, и за маму. Сын тогда только посмеялся, а сейчас, видимо, уже не до смеха.

— Что теперь делать, мам? — спросил он, глядя на меня с надеждой.

— Эдик, тебе нужно принять решение, — сказала я, глядя ему прямо в глаза. — Или вы учитесь договариваться и решать проблемы вместе, или всё будет повторяться снова и снова.

Я ещё до свадьбы переписала на сына квартиру бабушки, чтобы молодые сразу жили отдельно. И хотя я не собиралась вмешиваться в их семейные дела, всё-таки было очевидно, что проблемы копятся. 

— Решай, сынок. Я могу только дать совет, но жить-то вам.

— Мам, ты не представляешь, что у нас опять дома творится, — начал Эдик, с порога кидая куртку на стул.

— Опять ссора? — спросила я, хотя уже знала ответ. Бардак в их семье стал обычным делом.

— Да какой там ссора... — вздохнул он, садясь за стол. — Вроде бы всё убрано, но... иллюзия порядка! Как будто что-то сделано, но недоделано. И это снова я убирал.

— Сынок, ты же знаешь, что такое уборка, — усмехнулась я. — Всегда одно и то же. Пока пальцем не ткнёшь, никто не видит, что нужно доделать.

Он кивнул, подтверждая мои слова. Я ведь не раз ругала его за такое ещё в детстве, когда после его «уборки» в комнате всегда оставались небрежно спрятанные вещи. Теперь та же история, но уже в их с Ариной квартире.

— А готовка? — поинтересовалась я. — Тоже ты?

— Ага, — ответил он, уставший. — Арина опять ничего не приготовила. Пришлось суп варить, но он скис, пока мы на работе были.

Эту ситуацию я уже знала. Несколько дней назад Эдик попросил меня занести лекарства для Арины, потому что я была свободна, а её родные — на работе. Я зашла, отдала лекарства, спросила, что она ела.

— Я тут, кстати, узнала, что она даже не знает, где в доме лежат овощи или терка. Суп сварить не могла. Я всё у тебя спрашивала по телефону, помнишь?

Эдик мрачно кивнул.

— Да, невестка у меня растерянная. Разделочную доску не нашла, картошку не почистила... — продолжала я, вздыхая. — Всё время на тебе, как на спасательном круге.

— А я ей говорил: «Научись готовить хоть что-то!». Но у неё один ответ: «Зачем мне это нужно?».

Первые полгода после свадьбы Эдик молчал о проблемах, не жаловался. Я и не лезла, не хотела, чтобы меня обвинили в том, что вмешиваюсь. Но однажды его терпение кончилось. Он пришёл ко мне поздно вечером, весь злой и взъерошенный.

— Что случилось? — спросила я тогда.

— Мы опять поссорились, — ответил он, сжав кулаки. — И знаешь почему? Опять из-за быта!

Он рассказал, что Арина всегда приходит с работы раньше, но никогда не готовит. Не потому, что устала — просто не умеет и учиться не хочет.

Эдик возвращается с полными пакетами продуктов, сам готовит ужин, а она в это время книжки читает. Потом они поедают всё, а за посуду снова берётся он, ведь для Арины мытьё тарелок — это «портить руки». Убираться? Это не её дело. Покупать продукты? «Тяжело таскать пакеты». На каждую претензию у неё один и тот же вопрос: «А почему я должна это делать?».

— Ну, а кто, по-твоему, должен? — спросила я. — Ты же её в жёны взял, а не удочерил.

Эдик лишь развёл руками. Он старался, говорил, объяснял, но это всё заканчивалось слезами, истериками и битьём посуды. А потом — собиранием вещей и отъездом к маме. В таких случаях приходили её мама и бабушка, начинали голосить, собирать вещи и увозили Арину.

— И что дальше? Ты её останавливал? — спросила я.

— Пару раз успевал. А бывало, что она уезжала. Через несколько дней я мириться ехал. А там меня уже ждала лекция от тёщи и её мамы о том, какое счастье я упустил, и как я должен это беречь.

— Ну что сказать, сынок, — вздохнула я, глядя на него. — Видели глазки, что ручки брали. Я ведь тебя предупреждала, что торопиться не стоит.

Эдик только молча кивнул. Теперь он сам понимал, что их брак висит на волоске. Но как долго он продержится в этом «шоу», уже было вопросом времени.