– Ты его сама спровоцировала, – говорила свекровь, а моя мать лишь пожимала плечами – «разбирайся сама»

Я смотрела в окно вагона на мелькающие сосны, и в ушах всё ещё стоял её голос. Телефон лежал на коленях, безжизненный и молчаливый. Я вынула сим-карту, и этот кусочек пластика казался таким невесомым, чтобы перечеркнуть целых восемь лет. 

Игорь был тем мужчиной, о котором твердила мама: надежным, с крепким характером, пахнущим дорогим парфюмом. Он заполнял всё пространство, и мне в нём было спокойно. 

— Запомни, Вероника, — говорила мама, поправляя мои банты. — Настоящий мужчина — это скала. Он должен быть опорой, а не веткой. Смотри на отца. 

Я смотрела. И видела, как он спит на кухне, а мама тихо плачет. Но мама находила оправдания. 

— Все они немного грешники, дочка. Главное, что дом — полная чаша. 

Игорь пил. Сначала по праздникам, потом просто под хороший футбол. Он становился сентиментальным, дарил украшения, и я думала, что так и должно быть. Пока однажды, в среду, его ладонь не оставила на моей щеке красный след. Я сбежала к маме. 

— С ума сошла? — встретила она меня на пороге. — Из-за пустяка? Я терпела и не такое! Возвращайся немедленно! 

Он приехал с розами, упал на колени. Его раскаяние казалось таким искренним. Я поверила. А мама шептала на прощание: 

— Видишь, как любит? Мой бы никогда не унизился. 

Спокойствие длилось недолго. Следующая вспышка гнева приковала меня к больничной койке. На этот раз мама даже не открыла дверь. 

— Разбирайся сама, — прозвучало из-за щели. — Ты не ребёнок, чтобы жаловаться. 

Свекровь, Галина Петровна, лишь пожала плечами: 

— Мужчина просто так не распустится. Наверное, сама спровоцировала. И одеваться тебе стоит скромнее, не давать повода. 

Я осталась одна в этой ловушке. Без работы, без денег, без поддержки. Все мои попытки сбежать к подругам заканчивались одинаково: он находил меня и силой возвращал назад. 

Всё изменила одна ночь. Корпоратив у его начальства. Он был пьян, но полез за руль. 

— Игорь, вызовем такси, — просила я. 

— Заткнись и садись! — проревел он. 

Машина перевернулась. Он взял весь удар на себя. Врачи развели руками: позвоночник. Теперь он прикован к креслу. 

Его мать купила дорогую коляску и… исчезла, бросив мне: 

— Ты его жена, вот и неси свой крест. Это из-за тебя он теперь такой. 

Игорь превратился в злобное, ненавидящее существо. Он швырял в меня всё, что попадало под руку, виня в своей беде. Я терпела. Три долгих года. И тихо копила деньги, подрабатывая бухгалтером. 

То утро стало последней точкой. 

— Схожу в магазин, — сказала я, надевая пальто. 

— Чтоб ты сгинула навсегда! — прорычал он в ответ. 

Я вышла, взяв только паспорт, карту и телефон. На вокзале я подошла к кассе. 

— Куда? — спросила кассир. 

— Лишь бы подальше отсюда, — ответила я. 

Телефон разрывался от звонков. Свекровь орала в трубку: 

— Вернись сию же минуту! Бросила больного человека! Как ты могла! 

— Галина Петровна, я свободна, — тихо сказала я и разъединила. 

Я сломала сим-карту и выбросила её в урну на крошечной станции с незнакомым названием. Начала всё с чистого листа. Новая квартира, новая работа. Через адвоката я оформила развод. Он пытался бороться, шантажировать, но юрист уверенно пресек все угрозы.