У меня появилось стойкое ощущение, что невестка специально ссорит меня с сыном

– Ты выставил меня коброй? – я смотрела на сына, не веря своим ушам. – Коброй, которая затравила бедную девочку, твою жену?

Он молчал, глядя в сторону.

– Ну, скажи хоть что-нибудь! – не выдержала я. – Это все она придумала, что я ее обижаю, или ты тоже так думаешь?

– Мам, ты часто к ней придираешься, – наконец сказал он. – Всегда находишь, что не так. Это ранит ее. Ты не можешь просто поддерживать?

– Поддерживать? – рассмеялась я с горечью. – Я, по-твоему, монстр какой-то? Всю кровь из нее высосала? Все нервы ей испортила?

Он покачал головой.

– Нет, просто… ты взрослая, мудрая. Ты должна уметь решать конфликты, а не создавать их.

– Конфликты? Да она себя вести не умеет! – вспылила я. – Гонору столько, а уважения ни к кому! Перевирает все, выставляет меня виноватой. А ты? Ты даже не замечаешь, что происходит!

Все началось год назад.

– Мам, я женюсь, – сообщил сын за ужином.

– Наконец-то! – обрадовалась я. – В тридцать лет пора уже. А кто она?

– Настя, ей двадцать один, – ответил он с улыбкой.

– Двадцать один? – я слегка опешила. – Ну ладно, главное, чтобы вы счастливы были.

Настя оказалась милой, но совсем юной. Ни опыта, ни работы – только университет закончила. Меня это смущало, но, подумав, я решила, что они сами знают, что делают.

Через пару месяцев после объявления сын попросил:

– Мам, можно мы поживем у тебя? Пока на квартиру копим.

– Конечно, – согласилась я. – Мне-то что? Уживемся как-нибудь.

Свадьба прошла весело. Молодые вернулись из путешествия и обосновались в моем доме. Я думала, все будет спокойно, но быстро заметила: Настя ничего не умеет делать по дому.

– Настя, ты как пыль протираешь? – спросила я как-то раз, видя разводы на мебели.

– Ну... вроде нормально, – ответила она.

– Нет, не нормально, – я терпеливо объясняла. – Смотри, надо влажной тряпкой, а потом сухой.

Она молчала, но на следующий день сделала все так же. Или хуже.

С варкой макарон вообще вышел курьез.

– Настя, ты зачем их варила полчаса? Они же в кашу превратились!

– А что такого? Я всегда так делала, – ответила она, пожав плечами.

Я думала, что она просто неопытная, пыталась научить. Но вместо благодарности она начала показывать характер.

– Я не буду переделывать, – заявила Настя однажды. – Это ваш дом, вам и надо, чтобы тут было идеально.

– А жить ты где собираешься? На вокзале? – парировала я.

Сын в эти моменты старался не вмешиваться, но мне было обидно. Разве я не старалась? Разве я не пыталась помочь ей? Почему же теперь из меня сделали "кобру"?

- Настя, ты опять тарелки плохо помыла, – сказала я, стараясь держать себя в руках. – Смотри, тут жир остался, а здесь – моющее средство не смыто. Надо тщательнее.

Она посмотрела на меня, кивнула молча и ушла.

Через день ситуация повторилась. Помыла посуду – а я снова обнаружила недочеты. Зову ее, объясняю:

– Видишь, опять не дочистила. Будь внимательнее.

Настя сжала губы, нахмурилась, но снова кивнула. На третий раз терпение лопнуло у нас обеих.

– Давай я сразу покажу, что и как, – предложила я, стоя рядом, когда она снова принялась мыть посуду.

– Да что вы от меня хотите?! – вспылила Настя, грохнув тарелку в раковину. Послышался звон. Осколки разлетелись по кухне. – Если вас все не устраивает, мойте сами!

Она развернулась и ушла в комнату, хлопнув дверью. Я осталась стоять, глядя на разбитую тарелку.

- И что это было? – пробормотала я в пустоту.

Вечером пришел сын. Я решила ничего не начинать, но Настя опередила. Она рыдала так, будто случилось что-то ужасное.

– Она меня ненавидит! – всхлипывала она. – Все делает, чтобы унизить!

Сын выслушал ее, потом меня. Лицо его окаменело.

– Я поговорю с ней, – бросил он коротко.

Поговорил ли он, я так и не поняла. Посуду с тех пор мою сама – слишком дорого обходятся такие «уроки». Но раздражение нарастало. Я с работы прихожу – и сразу за дела, а Настя, сидя дома, целыми днями «ищет работу».

Как-то я пожаловалась сыну:

– Она же целый день дома, могла бы хоть что-то сделать!

После этого Настя начала показывать активность. Только толку от нее – ноль. Пропылесосит – мусор все равно виден. Пыль протрет – полки даже не разгребает, вокруг тряпкой махнет и все. Симуляция.

Я попробовала молчать и просто переделывать. Но Настя, видимо, заметила. Снова истерики, снова обвинения. Сын был всегда на ее стороне.

– Мам, ты давишь на нее, – говорил он. – Ты взрослая, мудрая. Подстраивайся, ищи подход.

– Подстраиваться? – возмущалась я. – Она год сидит у меня дома, делает все на отвали, и я должна за ней молчком переделывать? Это мой дом, или я уже не хозяйка?

С каждым днем стало все сложнее. У меня появилось стойкое ощущение, что Настя делает все специально. То ли, чтобы разозлить меня, то ли, чтобы от меня отвязаться. Но я не могла с этим мириться.

В итоге сын не выдержал. Они собрали вещи и съехали. Теперь мы с ним почти не общаемся. Разговаривает через зубы, только если я сама позвоню.

– Ну что ж, посмотрим, сколько их брак продержится, – тихо говорю я себе, убирая в шкаф тарелки.