Зачем твоей маме ключи от нашей квартиры? — ответ мужа поразил меня больше, чем факт передачи ключей

Мы с Денисом три года снимали маленькую студию, пока не накопили на ипотеку. Квартира в новостройке стала символом нашей независимости. Я сама выбирала обои, он собирал мебель по инструкциям из интернета. Мы радовались, как дети, когда наконец выбросили коробки и легли на голый ламинат. Тогда я поклялась: это место — только наше. Никаких родителей на пороге без предупреждения, никаких советов, куда ставить диван.  

Родители Дениса всегда были... активными. Его мать, Галина Михайловна, каждую неделю привозила банки солений, которые некуда было складывать, и тут же начинала вытирать пыль на моих полках. «Мама наводит свои порядки», — шутил Денис, но мне было не до смеха. После третьего визита я попросила мужа поговорить с ней о границах. Казалось, он понял.  

Ключи я обнаружила случайно. В тот день Галина Михайловна оставила сумку на кухонном стуле, уезжая на дачу. Я искала ее паспорт, чтобы передать с курьером, и на дне, под вязаными носками, блеснул знакомый брелок — копия нашего ключа с фигуркой кота. Того самого, что висит у Дениса на связке. Сердце застучало так, будто я нашла улику измены.  

Когда муж вернулся с работы, я положила ключ на стол. Спросила спокойно, хотя внутри все тряслось: «Зачем твоей маме ключи от нашей квартиры?» Он покраснел, как подросток, пойманный на курении, и начал говорить о «подстраховке»: вдруг пожар, вдруг мы потеряем свои. Но я перебила: «Ты обещал, что она перестанет лезть в нашу жизнь».  

Тогда Денис сел, потянулся за водой и выдавил: «Она боится, что ты меня бросишь».  

Сначала я подумала, что ослышалась. Оказалось, Галина Михайловна с первого дня была против меня. Считала, что городская «карьеристка» (моя должность — менеджер в аптеке) сломает жизнь ее «талантливому мальчику». Ключ — не для поливки цветов на подоконнике. Это способ слежки. «Она просто хочет быть уверена, что если что-то пойдет не так, я не останусь на улице», — сказал Денис, избегая моего взгляда.  

В тот момент я поняла, что за четыре года брака не узнала мужа. Он, который смеялся над мамиными суевериями, который клялся, что мы — одно целое, годами хранил ее страхи как собственную тайну. «Ты тоже так думаешь? Что я могу тебя выгнать?» — спросила я. Он молчал.  

Раньше я считала Галину Михайловну просто гиперопекающей. Теперь вижу: для нее я чужак, посягнувший на собственность. Ее сын — не взрослый мужчина, а кукла, которую нужно спасать от злых рук. А Денис... Он разрешил ей верить в это.  

Сейчас он спит в гостиной. Говорит, что не хотел меня ранить, просто «мать не переубедишь». Я же сижу у окна и смотрю на наш двор, где летом планировала поставить качели для будущих детей. Теперь кажется, что даже стены здесь не полностью наши.  

Самое горькое — даже не его предательство. А то, что Денис не видит проблемы. Для него ключ — мелочь, бытовая уступка. Для меня — приоткрытая дверь, через которую тянет холодом недоверия.  

Я еще не решила, что делать. Но точно знаю, что завтра мы серьезно поговорим. Надо выяснить, есть ли еще «мы» или уже каждый сам по себе.