– Жена твоя без отпуска прекрасно обойдется, а у меня это последний шанс, – услышала разговор мужа с золовкой

Я стояла на кухне, разливая чай по кружкам, когда услышала голос Ирины из гостиной. Она говорил тихо, но тонкие стены позволяли мне слышать каждое слово:  

— Жена твоя без отпуска прекрасно обойдется, а у меня это последний шанс, — произнесла она, и в голосе звучала та виноватая настойчивость, с которой золовка обычно обращалась к моему мужу.  

Последний шанс. У кого? У Ирины, конечно. Его драгоценной сестры, которая уже двадцать лет подряд находила причины утащить его то в горы, то на море, пока я оставалась с детьми, работой и бесконечными счетами. В прошлом году — «последний раз» перед ее защитой диссертации, в позапрошлом — «единственная возможность» до родов подруги… А теперь вот новый «последний шанс».  

— Вы же обсуждаете мой отпуск? — я вошла в гостиную.  

Ирина, устроившись на диване с телефоном, даже не подняла глаз. Дмитрий метнул на меня взгляд, быстрый, как у вора.  

— Ты же сама говорила, что на работе сейчас завал, — начал он, но я перебила:  

— Ирина, какой у тебя последний шанс? Умираешь? — спросила я мягко, будто предлагала чаю.  

Сестра мужа наконец оторвалась от экрана. Ее накрашенные ресницы захлопали, как крылья мотылька:  

— О чем ты? Мы просто…  

— Я слышала. Ты считаешь, что мне отпуск не нужен, а тебе — жизненно необходим. Интересно, почему?  

Дмитрий покраснел, Ирина выпрямилась, будто я ткнула ее вилкой.  

— Ты не понимаешь, — зашипела она. — У меня контракт в Швейцарии! Если не поеду сейчас…  

— То что? Мир рухнет? — Я села в кресло напротив, сцепив пальцы. — Ты же каждый год находишь «последний шанс». Помнишь, в прошлом году это был круиз с умирающей подругой? Она, кстати, до сих пор шлет мне рецепты салатов.  

Дмитрий попытался встрять:  

— Не надо так, мы просто…  

— Мы? — Я повернулась к нему. — Ты десять лет обещаешь мне поездку в Минск. Помнишь? Говорил, что покажешь мне дом, где вырос. А вместо этого каждый июль исчезаешь с Ириной.  

Он опустил голову. Ирина усмехнулась:  

— Не делай из мухи слона. Ты же взрослая женщина, сама можешь съездить куда хочешь.  

— Верно, — кивнула я, внезапно ощутив странное спокойствие. — Поэтому завтра покупаю билет в Минск. На месяц.  

— Что? — Дмитрий вскочил. — А дети? Работа?  

— Дочке семнадцать, сын в лагере. Ты справишься, — улыбнулась я. — А работа… Шеф поймет. В конце концов, — я посмотрела на Ирину, — это мой последний шанс.  

— Ты с ума сошла! — взвизгнула сестра. — Дим, скажи ей!  

Но Дмитрий молчал. Я встала, поправила складку на юбке.  

— Паспорт и чемодан уже готовы. А вы, — я кивнула им обоим, — можете ехать в Швейцарию. Или куда угодно. Только не ждите, что я буду здесь, когда вернетесь.  

В аэропорту, глядя на табло с расписанием, я улыбалась. Впервые за годы мое тело не ныло от усталости, а в голове не крутились списки дел. В кармане ждал билет — не в Минск, конечно, а на Бали. Потому что «последний шанс» должна выбирать я.  

Когда самолет оторвался от земли, я закрыла глаза. Где-то внизу остались кухня с недопитым чаем, диван, на котором они сидели, и женщина, которая всегда ждала. Но теперь ей это было не нужно.