«Думал, что у меня-то точно будет нормальная семья, но все повторилось как в кошмарном сне»

Я не могла  смотреть на страдания моего брата. Но помочь ни чем не смогла. Пусть эта история послужит хорошим уроком для тех парней из хороших семей, кто еще не женился, не выбрал свою вторую половинку. Если они уже выбрали – задуматься, чтобы вот так не влететь. Недавно я нашла письмо брата, адресованное в какой-то журнал. Оно было полно невыразимой и страстной муки, и сердце мое кровоточит от горя с тех пор. Понимаю, что сделала нехорошо. Но я прочитала его. Привожу его полностью. Может, кому и помогу:

«Аля, Аленька, Алюша… Так зовут мою любимую дочку – Аленушку. Недавно Алечке исполнилось восемь лет, и я приготовил ей подарок. Но вот удастся ли мне вручить его – большой вопрос. 

А как радовался я и ждал ее появления на свет! И вот она – любуюсь ей. Она ласково и доверчиво тянет ко мне ручонки. Лопочет: «Папа!» Вот ее любимый розовый слоник, я подарил ей на ее пятилетие. Моя Алюша так похожа на меня, узнаю в ней себя маленького. Учительница ее первого «Д» класса уверяет: «Она очень способная, но вот усидчивости не хватает. Немножко нервная. А вы не ходите пока в школу, не расстраивайте ее! Пусть привыкнет!» А ведь она не знает, что прожил я рядом с дочкой вместе всего один месяц! 

Если бы я умел плакать, то получились бы просто слезы. Наверное, просто устал. Отца в моей жизни не было. И в детстве, и много позже я явно ощущал эту нехватку. Безногая тетка-инвалид говорила со мной окриками – то дров принести, то воды. Нет, она не злобная была,  просто жизнь тяжелая ее поломала, вот она и засуровела, заскорузла от тяжести. А так – она меня не обижала.  И мама работала все годы на трех работах, уставала. Но обе они меня любили, хотя жизни их были безрадостными, а возраст уже неромантичный.

Родился я слабеньким. По ночам мать, забившись от усталости на теплую печку, плакала от ломоты в ногах и руках. Нагрузка на нее была непомерной, и она жалела меня, боялась: а вдруг не успеет вырастить, умрет? И выхода не видела. На ней кроме меня была больная сестра. Но перегружать меня тяжелой работой тоже боялась, можно так сломать человека, как было с ней в детстве не раз. Плакал с женщинами и я. Ведь я был не такой как все: друзья в разговорах то и дело поминали отцов. Мне же было сказать нечего.

Бывало, натаскаю воды, приберусь в доме и мечтаю. Вот вырасту, работать буду на большом кране. Семья большая будет, жена и дети. Они меня «папкой» станут называть. И дом – без печки. Бедное мое несчастливое детство! В нем все виделось не таким. 

Спустя годы писал в дневнике: «Какое счастье! Она опять пригласила меня на танец. Сам-то я стесняюсь. Наверное, ждет, что я заговорю о женитьбе, а мне страшно. Все мои знакомые давно переженились, некоторые уже развестись успели.  На что жить моей будущей семье?.. Ни образования у меня нормального, ни жилья, ни сбережений». Я всегда вел дневники, и письма писать любил. Настоящие, бумажные.

Аленька родилась у нас с женой Машенькой слабенькой, да и Мария чуть не умерла после родов. Вне себя от счастья, смешанного с тревогой,  суматошно носился я между молочной кухней и магазинами, из поликлиники  - искать по всему городу козу. Врачи отчего-то надумали, что только козье молоко поставит молодую маму на ноги. И я нашел! Полгода моя жена пролежала с девочкой в больнице. На один миг мне показалось – вот оно, счастье. Трудное – но свое. Но…

«Жена все жалуется, что я мало зарабатываю, - писал я в дневнике в то время.  – Но ведь и мое детство прошло в бедности, за большой деньгой гнаться не привык. Да и не научен». Счастье окончилось почти в один миг – через год нас развели. По решению суда Алечка была оставлена с мамой Марией.

Мария сразу жестко рубанула: «К нам не ходи. Нет у тебя ни жены, ни дочери».  Лишь иногда, мучимый сильной тоской, я преодолевал страх перед унижением и обидой. Ноги сами несли меня туда, к дочке, к Аленьке. Знал, что все равно - не пустят, дочь не покажут. Подарки выбросят в окно. Единственное, от чего Мария не отказалась – алименты. Я обратился за помощью в опеку, и суд «выделил» мне три часа в месяц – в последнюю субботу каждого месяца.

За эти годы я окончил техникум, но теперь мое образование и зарплата никому не интересны. А вдруг Аля, когда вырастет вспомнит обо мне и придет?.. Мы проговорим всю ночь, я расскажу ей о своем детстве. О том, как ждал ее. То есть мы ждали ее с ее мамой. Как искал ее маме козу. Новую семью уже не создать – к чему еще одни тревоги и страхи?.. Единственное мое будущее – Аля, Алечка, Алюша…»

Эта запись оказалась последней в его дневнике – десять лет назад. Через месяц после осложненной пневмонии брат умер в больнице. Сломался. Мама на похороны прийти не смогла: дали знать старые болячки. Тетка к этому времени давно уже умерла. Над могилой плакала только я, сосед моего брата и еще какая-то девушка. 

После похорон она подошла ко мне:

- Вы сестра Сергея? – спросила эта тоненькая красавица. Только сейчас я разглядела: как она похожа на моего брата! – Как жаль, что в жизни мы не знали с папой друг друга, вот только и увиделись на кладбище. Слишком поздно! Росла я с мамой и бабушкой. Знаете, как тяжело, когда нет отца? Все спрашивают, иногда смеются. В детстве мне было очень тоскливо одной. У моих одноклассниц были настоящие Деды Морозы или переодетые в них папы. Было ясно, что это – папы. Но все равно: это такое счастье!  - девушка (а это была Аля) подумала и закончила: вот у меня будет настоящая семья. Где буду я, папа и мои дети! Обещаю! И буду к вам приходить!

Аля заплакала. Она больше не могла говорить. Я понимала: она плакала от жалости к себе и своей такой несчастливой жизни. И оттого, что уже ничего нельзя вернуть. 

С тех пор я ее не видела.