«Моих внуков от дочери-алкоголички отобрали чиновники, а почему они решают наши судьбы?...»

Подобные истории в жизни встречаются не так уж редко, как кажется. Они печальны, необычны, и каждая по-своему заставляет задуматься людей над своей жизнью.  

У 62-летней Маргариты Некипеловой – четверо внуков. Но судьба отняла их у нее, не дав насладиться ролью бабушки. «Помогите воссоединиться с внуками – со слезами пишет она сегодня во все инстанции письма. - Чиновники разлучили меня с кровиночками. Я не пью, православная, законопослушная. Почему со мной и моими родными внуками так поступили? Не пойму, готова бороться до конца».

Что же случилось в жизни Маргариты? Сегодня она пишет об этом стихи. Они почти всегда получаются грустными, но - без надрыва. Избежать истерики помогают Надежда и Вера.
На ее домашнем столе разложены веером пачки документов, фотографии, стихи, их за последние годы написано более сотни. В документах - факты, за что и когда лишили опеки бабушку Риту. Стихи – о Родине, о поиске справедливости, о тоске. Она - из ее далекого детства. 

Родилась Рита в дальней глубинке Вологодчины, в большой семье, где росли девять девочек, Рита – старшая. Родители - простые труженики из соседних деревень.

- Огромная у нас деревня была, больше пятидесяти дворов, - вспоминает Маргарита. - В нашем родном доме всем хватало места. Бывало, соберется родня, плюс гостей туча набежит! Колхоз «Рассвет» был богатый, всего много выращивали, скота три фермы  - бычки, коровы, телочки.   

С шести лет Рита узнала тяжесть крестьянского труда: доила коров, работала в большом огороде, домашней работы тоже было полно. Пока была жива бабушка Евдокия Прохоровна, малыши были на ней. Она была глубоко верующей, замуж еще при царе выходила. Пережила революцию, лесоповал, лютое раскулачивание, войну, голод, ссылку, репрессии. Была очень доброй и умерла в Пасху самой светлой смертью. Мама сказала десятилетней Рите: «Ну, Ритусь, принимай на себя все хозяйство». И она приняла, пахала с утра до вечера. 

Потом была учеба в сельхозтехникуме, и выбирать ей не пришлось: с шести лет с коровами дома и на ферме, и профессию выбрала – ветеринара. После учебы вернулась в родную деревню, привезла туда и мужа. Вскоре родилась Ирочка. Как радовались дочери Рита и Василий! Правда, роды оказались очень тяжелыми, у малышки с девяти месяцев начались приступы эпилепсии. Было тяжело. 

Но наступила перестройка, СССР развалился, началась приватизация, колхоз стремительно приходил в упадок. Семья Риты перебралась ближе к Вологде, начались скитания, люди вообще растерялись. «Во что верить? Никто не мог ответить, к тому же не оказалось работы. Поколение наших детей – духовные калеки, несчастливые, у них нет идеалов. Что стало со страной и с нами?..» - вопрошает сегодня Рита.

В те годы пропал без вести муж Риты – уехал в Вологду и как канул. И Рита пошла в храм, да и «затянуло» ее навсегда. Ирина тем временем выучилась на парикмахера, познакомилась с мужчиной, сразу как-то родила от него двух детей – Евдокию и Варю.  

О том, что было дальше, Маргарите Некипеловой вспоминать тяжело. Дочка и ее муж попали  в ДТП, пошли стрессы, болезни. Работы не было, зато по горло - горестей и бед. Рита как могла спасала дочку и внуков. После ДТП у Ирины возобновились приступы депрессии, участились припадки эпилепсии. Летом Рита уезжала на Родину и забирала детей с собой.

Понимала: больной дочери нельзя было больше рожать, но убить будущих детей позволить не смогла. В итоге родились еще двое – Варлам и Поликсения. Жить с кучей детей стало невозможно, к сожалению, Рите пришлось лишить дочь родительских прав – за пьянство. Та не работала, семья нищенствовала. К тому же Поликсения унаследовала от мамы эпилепсию, ей присвоили инвалидность, в 22 года она получает пенсию и является в семье единственным кормильцем, не считая пенсии бабушки. 

- Поначалу я оформила опекунство на детей на себя, - жалуется Некипелова. – Жили очень хорошо. Дом мой полон вышивок и картин, мы играем на пианино. Я научила детей готовить. А потом младших детей забрали. Почему? В документах написано, мол, иногда дети не посещали школу, а я не отчитывалась чеками, покупая на опекунские деньги детям одежду и инвентарь. Ну, несобранная я! И что – за это наказывать? Да и за жилье я задолжала, из пенсии высчитывают половину. Почему так жестоко поступили с детьми и со мной? Все это напоминает мне репрессии.  

Некипелова не смирилась, разлука с детьми мучит ее. Считает, что с ней детям было бы лучше, в детском доме они скучают. Сегодня она мечтает забрать детей обратно к себе в деревню. «Все бы были вместе, а Поликсения мечтает жить в монастыре, она создана именно для него!» - молит Бога женщина.

Лучше ли детям в детских домах, чем пусть с бедными или больными, но - кровными родственниками? Нельзя ли принять закон, ограничивающий рождение детей от заведомо больных или психологически несостоятельных родителей? И наконец, где кончается милосердие общества и начинается насилие над личностью? Эти непростые вопросы вряд ли когда-то будут решены в современном мире, и борьба за простое счастье – вечный удел маленького человека на планете Земля.