«Он погиб как герой, но оставил свою жену без крыши и имущества…»

«В середине мая мужа моей соседки похоронили в закрытом гробу. Было ему 35 лет, он служил контрактником где-то «там». Подробностей не знаю, но то, что вижу, приводит меня в глубокую печаль и уныние. Моя соседка, назовем ее Мариной, прожила в нашем доме лет пять или шесть с этим парнем (назову его Игорем), который потом погиб «там». Мы любовались на эту молодую семью всем домом. Марина – инвалид по какому-то заболеванию. Какое – не знаю, но внешне не заметно. Работать она не может, у нее есть пенсия по инвалидности и старенькая мама. Игорь привел Марину в наш дом и сказал: «Она - моя жена». И лишь недавно мы узнали, что Марина и Игорь не расписаны, жили в так называемом гражданском браке. Как после мы убедились, это очень чревато, особенно для того «участника» пары, кто победнее. Но – по порядку.

Игорь вырос в многодетной семье, где были еще шестеро детей. Две девочки и пять мальчиков. Но горе преследовало эту семью с самого начала. Сначала погиб отец, потом, после тяжелой  онкологии умерла мать этих несчастных детей. Воспитывала их бабушка, мать матери. Игорь  - самый младший. Потом и бабушка ушла в мир иной, перед смертью за ней ухаживала одна из сестер Игоря, и ее квартиру она поделила с сыном бабушки. Вроде все вышло полюбовно.

На кого записана квартира в нашем доме, я толком и не знаю. То ли на Игоря, то ли на обоих с Мариной. Он давно служил военным по контрактам в разных точках страны. Купил машину, мечтал приобрести в ипотеку квартиру побольше где-то в центре. Все было хорошо, кроме того, что в семье не было детей. Но Марина надеялась, что все еще будет. А Игорь, уезжая в конце зимы куда-то далеко, пообещал ей: «Это будет моя последняя поездка. Закрою все кредиты, денег теперь хватит. Поженимся, даст Бог – ребенка родишь».

Поначалу все было хорошо, и ничто не предвещало беды.  При встрече Марина была приветлива, бойко рассказывала нам, соседям, что служба у Игоря идет нормально, он звонит ей раз в неделю или шлет смс-сообщения.

Все изменилось в конце марта. На вопросы об Игоре Марина опускала глаза, а еще через пару недель вовсе перестала появляться во дворе. Пару раз видела ее заплаканной. После мы узнали, что с этого времени Игорь перестал выходить на связь, его не ни среди живых, ни в числе погибших.

Лишь спустя месяц мы узнали, что Игорь погиб. Привезли его в Вологду и похоронили лишь на сороковой день после гибели. Отпели в храме Александра Невского на берегу Вологды, как и всех достойных воинов. Однако, как выяснилось, все мучения нашей Марины только начались.

Для того, чтобы приобрести эту квартиру, Марина, оказалось, продала свою комнату в общежитии, и теперь у нее ничего нет. Краем уха мы услышали, что родственникам погибших как Игорь, военных, полагается какая-то большая государственная денежная выплата. Поскольку ни детей, ни законной жены у него нет, деньги выплатили сестре и братьям. Но и это еще не все. Машина и квартира тоже не принадлежат Марине: это было имущество ее гражданского мужа, а значит, это унаследовали также его кровные родственники.  «Пусть уезжает обратно к матери», - говорят, такой вердикт вынесли братья Игоря. Единственный человек – одна из сестер погибшего с  этим не согласна. Но ее согласия, как мы поняли, никто и не спрашивает.

Чем все закончится? Проявят ли милосердие к гражданской жене своего погибшего брата братья и сестра Игоря?  Неужели ей нельзя помочь? Эти вопросы мы задаем себе и друг другу. Но говорить с Мариной обо всем этом не решаемся, не смеем. Несколько раз видели, как в квартиру погибшего брата приходили его братья – то двое, то трое. О чем они говорят с Мариной, мы догадываемся. Но что мы может сделать?..»