«Превратились за 9 лет жизни с женой в бурлаков в лямке, и я решил уйти к другой»

...Фокус в том, что никуда он не ушел. А зря?.. Вот его история. 

Мой первый муж решил уйти от нас с детьми, когда нам было по 32 года. Любовь наша, в прошлом горячая и яркая и, казалось, что «она на всю жизнь», по его мнению, ушла. Осталась   только рутина. То обстоятельство, что «в багаже» нашего брака, кроме машины, дачи, кредитной квартиры-трешки «образовались» две дочери его, казалось, ничуть не волновало. Вернее, он был уверен: детей он не бросает. Он просто «наконец встретил настоящую любовь всей жизни», и «уходит к ней». «А как же я»?  - отчаянно кричала моя душа.     

Вспоминать ту историю мне доводится не часто, да и не горю желанием вновь и вновь лицезреть обломки семейной лодки. И вообще:  что это за душевный мазохизм – перечитывать, перебирать в памяти «артефакты», свидетельствующие о твоем унижении, горе или отчаянии?

Но вот недавно разбирала хлам и старые квитанции в квартире у моей подруги, которую сейчас она решила сдать в аренду. Поначалу не поверила глазам: почерк-то моего бывшего мужа! Наверное, я ей дала письмо мужа почитать и забыла. Это – чудесное напоминание, привет из прошлого. Вот оно. 

«Вот опять я пишу тебе после стольких долгих лет. Письма пишут или от великой любви или от печали. Когда жизнь заполоняют серые сумерки и ты к ним привыкаешь, то слов и не надо. 

Что сказать тебе, милая моя жена? Что бы я ни написал,  все это останется лишь словами, сиюминутным всплеском мысли. Мы с тобой разные. Тебе кажется, что ты - старше, что с высоты опыта разочарований ты можешь видеть все наперед. А знаешь что? Всю жизнь с тобой я помнил каждый миг с моей первой любовью – Леной. Да, стерлись детали. Осталось лишь ощущение того времени – но всегда у меня в душе был уголок любви. Я исписал кучу стихов про те дни, они до сих пор лежат у меня на работе. Последний стих про Лену я написал три месяца назад. И в тот же день появилась Она. Пусть тебе неприятно это читать, знаю, но правда сейчас – уместнее.  

Она появилась и Лена - исчезла. Да, ты не думай, что я питал надежды на Лену, одни воспоминания. Я тебе уже говорил, что бросил трубку полгода назад и все. Отгородил ее. Ведь вернуть ничего нельзя. Не смогу забыть ее предательства. Но хватит от «покойниках». 

Ты сама все видишь и понимаешь. Да, мне тяжело сейчас до ужаса. Я вижу, что и тебе тяжело, хотя у тебя более однобокая позиция. Ты – теряешь однозначно, без выбора. Не верю, что это – чувственная потеря, любовь у нас закончилась давно. Будь у тебя сейчас кто-то надежный, разошлись бы без трепания нервов. Тебя пугает одиночество. А как же я? По сути, я был одинок долгое время, и привык к этому. Но это тебя пока не успокоит.  

Представь – я остаюсь, не ухожу к Ней. Она переживет, уже привыкла к одиночеству. Не о ней сейчас речь. Я – дома, с детьми. Это конечно, огромный плюс. И, пока есть возможность и терпение, я буду жить дома. А что еще связывает нас? Не материальное, а духовное. Пусть ты и не веришь в наличие душевных связей. Ты пойми, старого уже быть не может.  Да, я могу наступить себе на сердце сейчас. Могу! Сейчас! Пойми!
Я слушаю себя, не появилось ли у меня в душе что-то старое, забытое к тебе, ностальгия. Нет! Нет и злобы, и обиды.  Я виновен не меньше тебя в том, что жизнь пришла к такому финалу. Да, лень, бездействие  нерешительность  - мои пороки. Я про это написал и Ей, потому что не могу понять, что ей смогу дать я? Здесь-то хоть я отец детям, а там?..

Кстати, не знаю, люблю ли я ее. Моя душа сейчас не влюблена, а - пока свободна. Да, мне там будет легче. Ты говоришь: «Заставит работать.  Милая, это ли проблема? Или ты думаешь, что будь у меня хорошая работа, я был бы другим? Ха-ха! Ничто и никто нас уже не изменит. Заставить – да, но и только.

Я вижу, как тебе тяжело. Как тоскуют не понятной для них тоской дети. Это – держит, да.  Слишком долго мы тянули вместе семейную лямку, не заметив при этом, как превратились в бурлаков.  Мне страшно, тоскливо. Понимаю, что у Нее может быть не лучше. 

Но пойми одно. Чего мы будем ждать, оставив все неизменным? Следующего скандала, который обострится и дополнится теперь выражениями типа: «А пошел ты к своей шлюшке!..»

Ты думаешь, не станешь упрекать? Я сам буду себя упрекать в такие минуты, казнить себя за малодушие за жалость за то, что плюнул на себя. 
Очень хочу тебе добра, поверь, это не слова. У тебя хорошая работа – дай Бог, ты поднимешься в ней до больших высот. Для меня работа никогда не будет на первом месте. Дом, семья – вот мой приоритет. Даже не любовь, хотя я в нее верю, в отличие от тебя. 

О детях. Да, это настолько больно, что нет слов. Я настолько зримо ощущаю, как они будут жить без родного отца, что руки опускаются. Потому что я их действительно люблю. Это - мука. Это мой самый большой грех. На все времена. До старости. Я вот думаю: как это люди расходятся? Как бросают детей? Сколько фильмов, книг, просто историй и почти нигде об этой муке ни слова!..

Не слушай ни чьих советов. Пусть говорят все что хотят. Никто кроме нас не знает всей правды. Так что уж могут посоветовать другие! Хотя может, тебе так и легче. Может, зря мы  затеяли, с оттяжкой времени. Это - как задержка дыхания, рано или поздно, сделаешь вдох. 

Нам обоим тяжело, да. Но посмотри, сколько вокруг боли, грязи, подлости? Наша история - со стороны глядя, обычная тривиальная как шлагбаум. 

У меня есть стих: «Все и всегда решаем мы сами». Но – решаем ли? В моей жизни было не так уж много настоящих поступков. Жизнь уходит. Скоро уже ничего не надо будет менять. Хочешь сказать, что у тебя это время уже наступило? А у меня – нет! И последний шанс я не хочу упускать. Да, впереди неизвестность, где боли может быть больше. Но я не хочу казнить себя потом за упущенную возможность что-то изменить. Прости, я тебе так ничего успокаивающего не написал.  Ведь и правда: думаю сейчас прежде всего о себе. Выйдет  - не пожалею ни о чем. Знаю, что будут еще миллион терзаний и сомнений. Резать живое очень больно. Ведь ты - только теряешь, а я надеюсь что -то еще и найти. Надежда умрет последней? Если так, то я еще жив, значит, жива и надежда. Твой пока что муж, 27 сентября». 

Эту смесь эгоизма, эгоцентризма, цинизма тогда я проглотила еле-еле. От количества боли поняла, что бывает душевная анестезия. Просто перестала чувствовать боль, похудела на 15 килограммов. Не спала и не ела семь суток. 

Прочитав это письмо максимально отстраненно сейчас, спустя почти 20 лет,  подумала: вот после таких писем люди ищут веревку. 

Чем все закончилось, сказать? А ничем. Я   выжила. А он никуда не ушел! Стал пить и вскоре умер. Я живу относительно неплохо даже потому, что вижу солнце и нахожусь поверх Земли. Это я уже позже поняла. Привет из прошлого не потряс, не расстроил меня. Единственное, что немного мучит: «А ведь и правда, он был несчастлив? Или все это придумал? Права ли я, не настояв тогда на разводе? Ведь все равно его нет с нами уже двадцать лет. Так какая разница, где он?..» 

Тамара Аникина