«В стандартной «четырешке» панельки в центре города живут десять детей, две мамы и бабушка»

Я - глубокая пенсионерка, живу в обычной голубой панельке в центре Вологды. Вроде бы все хорошо, дом  наш с ремонтом, муж мой пока еще на ногах – бегает. Дети давно выросли, есть внуки, а дочка недавно сама стала бабушкой. Уезжать отсюда не хочется, но жизнь отравляет одна семейка. Живут они на первом этаже, а это значит, всем жильцам подъезда как минимум приходится проходить мимо их квартиры два раза в сутки. А это непростое испытание. Живут там многодетные родители, вернее, бабушка и ее дочь. И непонятно, кто из них - более многодетный. И вообще – кто  кому – кто. Двери хлопают не переставая, иногда их попросту вышибают.  Шум, крики, плач и ругань в этой «нехорошей» квартире кажется, бесконечны. Когда они спят?

Но начну немного издалека. Я знала еще мать этой сегодняшней «бабушки» - главы семейства, она была моей коллегой. Звали ее Мария Павловна, была вроде нормальная женщина, жила в деревянном доме, растила двух дочек. Были ли у девочек отцы, мне неведомо. Нина и Оксана очень не похожи, подозреваю, что нагуляны были от разных мужчин. Между ними разница лет 12. Мария Павловна работала нянечкой в детсаду, была доброй и отзывчивой. 

Дочки Марии росли, как и мои дети. Весь наш двор был - как одна большая семья. Помогали друг другу, переживали за неудачи, радовались чужому счастью, как своему. Потом нас расселили, и мы оказались с Марией Павловной и ее детьми в одном подъезде. Правда, старшая Оксана вышла замуж, у нее чуть ли не после школы сразу родились дочки-погодки. Я ее и теперь вижу очень редко. Что  с ними – долго не знала. А вот Нина… Намучилась с ней мать! Не буду подробно описывать все походы матери по детским комнатам милиции. Потом Нина остепенилась на время, родила как и Оксана, двух дочек. Мы еще вместе с ними смеялись, мол, целый «женский батальон»: две дочки, четыре внучки. Вскоре Мария Павловна умерла, и Нина стала хозяйкой большой четырехкомнатной квартиры на первом этаже, с которой я начала рассказ.

Дочки Нины нигде не поучились, зато пить, курить и гулять с парнями начали лет с тринадцати.  Причем они почему-то выбирали почти постоянно смуглых, кучерявых парней. Первой родила старшая дочь Нины – в 15 лет. Конечно, ни о  каком замужестве речи не шло. Сейчас ей 27, у нее скоро будет шестой или седьмой ребенок, остальные – мал мала меньше. В садики малыши не ходят: Нина объясняет это тем, что одежды и денег на разные сборы для садиков, а также на оплату услуг садов у дочек нет. Зато девушки постоянно курят на площадке, а это значит, на дорогие сигареты средства есть. Недавно старшая сняла квартиру неподалеку от матери. Стало поспокойнее. Вторая дочка Нины также стала мамой лет в 17 – у нее трое в 22 года.

Но и сама Нина не может успокоиться: родила еще двоих. Ее 20-летний сын недавно попался на наркотиках, и его посадили. Школу он бросил лет в 15, постоянно водил компании, промышлял непонятно чем. Участковый к нам в подъезд ходил как на работу – каждый день. Четвертая дочка Нины – белокурая кудрявая малышка родилась после краткого бегства ее в Москву. Нина хвасталась, что наконец нашла «мужчину своей мечты»  - богатого, с машиной. Оставила дочек с оравой ребят, сына - на зоне, и укатила в столицу. Но не прошло и года, как Нина вернулась. Без мужчины, но с месячной дочкой (в 44 года) и очень веселая. 

Вообще основная черта этой удивительной семьи – они никогда не унывают! Старшие мальчики ходят во второй-третий класс но, по рассказам Нины, учатся плохо, как и старшая девочка из потомства дочерей Нины. 

«А зачем им учиться? – беспечно вопрошает соседей Нина. – Главное – хорошо устроиться в жизни». 

Что означает это туманное утверждение, Нина не расшифровывает. На что живет семья – неясно. Хотя и Нина, и ее дочки всегда при красивых прическах, малыши неплохо одеты, кавалеры дочек носят им большими пакетами дорогие продукты. Кроме того, в разных соцслужбах и по акциям им всегда приносят помощь – большими баулами, иногда подъезжают целые «газели», волонтеры выгружают им какие-то коробки, пакеты, мешки. Халяве здесь всегда рады, и ее много. Надо ли говорить, что эта семья за годы накопила огромный долг за коммуналку? Не раз у них отключали электричество и газ. Но Нина куда-то ходила жаловаться, писала депутатам, в какие-то фонды,  и все им обратно подключали. А это значит, платим за их содержание, тепло, воду, капремонт и прочее – мы, жильцы. Мы, конечно, не раз писали на них жалобы. Но неизменно получали ответ: «Квартира неприватизированная, выселить семью или взыскать с них что-то  - невозможно. На этой площади прописаны десять несовершеннолетних детей, а это значит – все «меры наказания» запрещены». То есть – ничего не сделать! Мы уже смирились.

Недавно я встретила Оксану, старшую сестру Нины. Ей уже 59 лет, работает уборщицей в «мясном» магазине. Вспомнили старое время, потом плавно перешли на сегодняшний день. Она спросила, как там ее Нина, дети. Про себя рассказала, что одна из дочек попала в плохую компанию и пропала бесследно лет десять назад. Вторая заболела шизофренией и по четыре раза в год лежит в стационаре «за рекой». «Внуков нет, - махнула рукой Оксана.  – Да и какие внуки в такой ситуации?»  - она выжала тряпку, согнула спину и пошла охаживать ей по серым кафельным плиткам пола замызганного магазинчика.   

Я ничего ей не ответила. Но ситуация в семье ее младшей сестры мне тоже ох как не нравится: дочки Оксаны бездумно плодятся как кошки. На что они обрекают своих детей? И какие члены общества из этой семьи будут жить рядом с моими внуками? И наконец, разве думала Мария Павловна, какая участь ждет ее дочек и потомства в целом? 

Не хочется думать о плохом будущем таких семей. Но, глядя на наших «соседей», мне не радостно. Возможно, я сгустила краски. Но вот ни на йоту не выдумала! Не верите – придите и сами все увидите!  

Тамара Аникина