– Будешь кормить сына по этому меню, – свекровь протянула мне несколько бумажных листов

Я разгружала посудомоечную машину, когда услышала звонок в дверь. Сердце ёкнуло: свекровь обещала «заглянуть на пять минут», но ее визиты всегда длились часами. Через минуту кухня наполнилась знакомым ароматом духов.

— Привет, мама, — я сделала вид, что не замечаю, как ее глаза сканируют каждую деталь на столе. 

— Здравствуй, Аня. — Она поставила на стол вязаную сумку, подаренную мной на прошлый Новый год. — Где Степа? 

— В садике. Забрать успею до пяти. 

— Садик… — Она сморщила нос. — Ладно. Поговорить надо. 

Достала папку с файлами. На первом листе — распечатанная таблица с графиком и подчеркиваниями. «Меню для Степана. Возраст: 4 года. Составитель: Ирина Петровна Пименова, дипломированный диетолог». 

— Будешь кормить сына по этому расписанию. Рыба — только треска, мясо — телятина, фрукты — местные, никаких «заморских ядов».

Исключить сахар, глютен, молоко… — Она тыкала в пункты длинным маникюром. — Ты же понимаешь, что твои котлеты с макаронами ему вредят?

Мои пальцы перебирали листы. Вспомнила, как неделю назад Степа, облизывая ложку, шептал: «Мама, твой суп лучше бабушкиного». Ее суп — это прозрачный бульон с морковными звездочками, которые он вылавливал и прятал под салфетку.

— Мама, спасибо за заботу, но у Степы аллергия только на орехи, это подтвердил врач. И он… любит мои блюда. 

— Любит? — Она скривилась. — Ребенок не может любить то, что ему вредит. Ты же мать, должна думать о здоровье, а не баловать! 

Я представила, как рву ее меню в клочья, но вместо этого неожиданно рассмеялась. 

— Знаете, я тоже составляла график. — Открыла блокнот на телефоне, где между списком продуктов и напоминанием «записать Степу на плавание» красовалась таблица: «Понедельник: котлеты + смех. Вторник: суп + объятия. Среда: блинчики + сказка перед сном…» — Видите? Тут нет трески, зато есть счастье. 

— Ты издеваешься? — Ее щеки порозовели. 

— Нет. Просто знаю, что мой сын наедается не тогда, когда считает калории, а когда за ужином папа дурачится, изображая инопланетянина, а я разрешаю ему вытереть руки о штаны, если он очень спешит достроить гараж для машинок. 

Она встала, пряча папку обратно в сумку. 

— Дима будет недоволен. 

— Дима, — я посмотрела на фото мужа на холодильнике, где он в клоунском носу корчил рожицу Степе, — вчера съел три порции моей «вредной» лазаньи и сказал, что счастлив. 

Дверь захлопнулась. Я вздохнула, доставая из духовки подгоревшее печенье. «Не беда, — подумала я, счищая черные края. — Степка все равно обнимет и скажет: "Мама, оно как пепел вулкана!“». 

А вечером, когда мы втроем лепили пельмени, Дима вдруг произнес: 

— Мама звонила. Говорит, ты стала стервозной. 

— А ты? 

Он облизал палец с фаршем, ухмыльнулся: 

— Я говорю — повезло мне. Стервозная жена испекла сегодня чудо-пирог. Где мой кусок? 

И Степа, вымазанный в муке, закричал: «Ура! Пирог!».