Мама постоянно сравнивает моего мужа со своим вторым зятем, хотя я вежливо просила этого не делать

Мама всегда была мастером сравнений. Особенно после того, как моя сестра Катя вышла замуж за Дениса – успешного, громкого, вечно что-то строящего или продающего. Мой же Миша – тихий, вдумчивый продавец в книжном, чей мир вращается вокруг книг и наших с ним тихих вечеров. И этот контраст мама, кажется, не могла переварить. 

Все началось с невинных, на ее взгляд, замечаний. 

— Ой, смотри, Денис Кате уже третью шубу купил, — говорила она, пока мы пили чай, и ее взгляд скользил по моей добротной, но не новой куртке, висящей в прихожей. — А у тебя эта... ну, ты понимаешь. Миша-то в книгах копается. 

Я сжимала кружку, чувствуя, как тепло сменяется жаром обиды. 

— Мам, пожалуйста, не надо так говорить, — мягко просила я. — Мне с Мишей хорошо. Нам не нужны три шубы. И его работа – это его призвание. 

Она отмахивалась. 

— Ну а что? Я просто факты констатирую! Денис вон, квартиру новую купил... а Миша... 

— Мама, — голос мой становился чуть тверже, но я все еще держалась. — Пожалуйста. Мне больно, когда ты так говоришь. Перестань сравнивать. Они разные. Мы разные. И я счастлива с моим мужем. 

Она надувала губы, бормотала что-то вроде: «Ну ладно, ладно, обидчивая ты какая», но тишина длилась недолго. Сравнения всплывали вновь: зарплата, машина, подарки на праздники («Денис Кате тур в Грецию, а ты... ну, книга, конечно, тоже ничего»). Каждое слово било не только по Мише, незримо присутствовавшему в этих разговорах, но и по мне. По моему выбору, по нашему счастью, которое она отказывалась видеть. 

Миша, благородно, старался не показывать, как это его ранит. Но я видела тень в его глазах, слышала чуть более тихий смех после маминых визитов. Мои вежливые просьбы превратились в надтреснутый шепот отчаяния: «Мам, ну хватит же! Умоляю!» Они разбивались о ее непробиваемую уверенность в том, что она «просто желает лучшего» и «указывает на очевидное». 

Точкой кипения стал семейный ужин по поводу дня рождения отца. Миша принес великолепно подобранную, редкую книгу по истории края, о которой папа давно мечтал. Папа был в восторге. И тут раздался мамин голос, громкий и «безобидный»: 

— О, книга! Ну конечно, Миша другого и не придумал бы. А Денис, помнишь, нам на юбилей тот огромный телевизор привез? Вот это подарок так подарок! Весь дом преобразил! 

Я увидела, как Миша резко опустил глаза. Папа закашлялся. А вежливость, терпение, страх конфликта во мне – сгорели в одно мгновение. 

Я встала. Все взгляды устремились на меня. 

— Мама, я тысячу раз просила тебя прекратить. Тысячу раз говорила, что мне больно, что Мише больно. Ты игнорировала мои просьбы. Игнорировала мои чувства. 

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но я не дала ей шанса. 

— Слушай внимательно. Либо ты навсегда прекращаешь сравнивать Мишу и Дениса в любом контексте – зарплаты, подарки, машины, карьеру, что угодно, — либо я перестану приезжать. И Миша тоже. Выбор за тобой. Но это последнее предупреждение. Решай сейчас. 

Мама смотрела удивленно. Она привыкла к моей уступчивости. 

— Я... — она попыталась. — Я же просто... 

— Нет, мама, — перебила я. — Никаких «просто». Да или нет? 

Прошло несколько вечных секунд. 

— Хорошо, — выдохнула она почти неслышно. — Хорошо... Я... постараюсь. 

Это было не идеальное «да», но что-то похожее. 

С тех пор прошло полгода. Мама больше ни разу не сравнила Мишу и Дениса. Ни вскользь, ни «просто констатируя факты». Иногда я ловлю на себе ее взгляд – задумчивый, немного растерянный. Бывает, она начинает фразу, спотыкается и резко меняет тему. Это нелегко дается ей. Но она старается. И это отсутствие ядовитых сравнений – бесценно.