Муж хочет снимать комнату в квартире своей матери, хотя знает, что я категорически против этого

мнение читателей

— Мама предлагает снять комнату у нее. Дешево, да и ей помощь… — начал муж.  

Я напряглась внутри, но старалась не показывать это. Ирина Петровна. Ее имя всегда звучало как предупреждение.  

— Ты же знаешь мое мнение, — проговорила я, сохраняя спокойствие.  

Он вздохнул, откинувшись на стуле:  

— Это всего на пару месяцев! Пока не найдем что-то получше.  

«Всего». Мы уже проходили через «всего» три года назад, когда после свадьбы он уговорил пожить у нее «временно». Тогда ее комментарии о моей карьере («Ну когда уже внуки?»), вечные советы, как готовить, и привычка входить без стука свели меня в нервный тик за месяц. Я тогда поклялась: больше никогда.  

— Нет, — сказала я тверже. — Мы не будем этого делать.  

Он вскочил.  

— Ты даже не хочешь обсудить? Это же моя мать!  

— Именно поэтому. Ты не видишь, как она меня… нас… уничтожает?  

Саша замер. Его лицо, обычно мягкое, изменилось.  

— Ты преувеличиваешь. Она просто одинока.  

— Одинока? — Я ухмыльнулась горько. — Она живет в нашей жизни как на выставке! Помнишь, как она приходила в воскресенье в восемь утра, потому что «сыночек любит блины»? Или когда «случайно» нашла мои тесты на беременность в мусорке?  

Он отвернулся. Я знала — помнил. Помнил и мои слезы, и скандалы, которые он старательно гасил уговорами «потерпеть».  

— Сейчас все иначе, — пробормотал он. — У нее проблемы с деньгами…  

— Тогда помоги ей деньгами! Но не превращай наш брак в филиал ее квартиры.  

Он резко повернулся, глаза сверкнули:  

— Ты эгоистка! Я разрываюсь между вами!  

Я встала.  

— Да, я эгоистка. Потому что если я не защищу нас, этого не сделает никто.  

Мы молчали. Саша первый опустил взгляд.  

— Что нам делать? — его голос сломался. — Квартиры дорогие, кредит…  

— Найдем способ, — я обошла стол, осторожно взяла его руку. — Но не ценой моего спокойствия. Нашего спокойствия.  

Он не ответил, но и не отстранился.  

На следующий день Ирина Петровна сама позвонила. Ее голос, медовый и колючий одновременно, лился из динамика:  

— Дорогая, ты даже не спросила, как я себя чувствую! Врач говорит, сердце…  

— Ирина Петровна, — перебила я. — Мы не будем снимать комнату.  

Тишина. Потом бормотание:  

— Алексей так старается, а ты…  

— Мы вместе решили, — подчеркнула я. — И, пожалуйста, не звоните раньше десяти.  

Положив трубку, я вдруг поняла, что не боюсь. Не боюсь ее слез, упреков, даже того, что Саша временно обидится. Страшнее было потерять себя в вечных уступках.  

Вечером муж вернулся пораньше. В руках он держал бумаги от агентства недвижимости.  

— Посмотри, тут есть варианты подальше от центра, но в нашем бюджете, — сказал он.  

Я взяла листы, почувствовав, как тревога отступает.  

— Спасибо.  

Он кивнул.  

— Мама… она звонила.  

— Знаю.  

— Сказала, что ты грубая.  

— Возможно.  

Он неожиданно улыбнулся:  

— Знаешь, я восхищаюсь твоей силой. Даже когда злюсь.  

Мы не стали снимать у нее комнату. Вместо этого договорились оплатить Ирине Петровне курсы компьютерной грамотности — пусть займется чем-то, кроме нашего быта. Иногда она все еще звонит с упреками, но я научилась класть трубку. Не из злости. Чтобы сохранить то, что важно.  

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.