Муж собрался сдавать комнату в нашей квартире, чтобы подзаработать и купить себе игровой компьютер

Когда Сергей впервые завел разговор о «гениальной идее», я помешивала суп, думая о том, как бы успеть до ночи доделать отчет. Его слова прозвучали так невпопад, что я даже не сразу поняла смысл.

— Представляешь, Валюх, всего за полгода накопим! — он щелкнул пальцами перед моим лицом, перекрывая шум кипящей кастрюли. — Сдадим вторую комнату, а я куплю тот компьютер. С топовой видеокартой!

Ложка звякнула об эмаль. В нашей двушке «вторая комната» — это бывшая кладовка, которую мы год назад переделали в кабинет. Там едва помещались стол с ноутбуком и книжная полка. Даже диван-раскладушку туда впихнули только потому, что свекровь иногда ночевала.

— Ты хочешь поселить незнакомца в квартиру, — медленно проговорила я. — Чтобы он спал в трех метрах от нашей спальни. Ходил в наш единственный туалет. Заваривал чай на нашей кухне.

— Ну, мы же можем выбрать адекватного! — Сергей оживился, словно я уже согласилась. — Студента какого-нибудь. Или старушку…

Он не договорил, увидев мое лицо. Так было всегда: его авантюры упирались в мой «рационализм», как он это называл. То кредит на машину, которую мы не могли потянуть, то поездка на море в долг. И каждый раз — мои расчеты, мои отказы, моя роль злой бухгалтерши, рубящей мечты.

— Сергей, — начала я спокойно. — Ты вообще представляешь, что такое делить жилье с чужим человеком? Когда ты в семь утра идешь в душ, а там уже кто-то сидит. Когда твои вещи исчезают из холодильника. Когда ты не можешь пройти на кухню в растянутых штанах, потому что «арендатор» сидит за столом.

Он попытался вставить шутку про мою паранойю, но я перебила:

— Нет! Это мой дом. Наш дом. Здесь мы спим, ссоримся, смеемся. Здесь я не должна чувствовать себя как в общежитии! Ты хочешь продать наш покой за игрушку?

Последнее слово резануло его. Компьютер, о котором он грезил, стоил как моя трехмесячная зарплата. В прошлом месяце он даже истерил после отказа брать кредит. Тогда я промолчала. 
Но сейчас молчать не хотелось. Наоборот, в груди распирало что-то горячее и колючее.

— Ты знаешь, почему у нас нет детей? — спросила я неожиданно даже для себя. — Потому что в этой квартире нет места для нас самих. Потому что ты до сих пор живешь как студент, хотя тебе тридцать пять. Ты готов сдать полквартиры, лишь бы играть в виртуальные стрелялки? Хорошо. Тогда сдавай. Но я останусь в той половине, где не будет тебя.

Он побледнел. 

— Ты… Это слишком радикально, — пробормотал он, отступив к двери. — Я же просто предложил…

— Нет, Сережа. Ты не «просто предложил». Ты решил, что твое желание важнее моего комфорта. Как всегда. Помнишь, как продал мою коллекцию книг, чтобы купить новую приставку? «Они же пылятся!» А в прошлом году взял мою премию без спроса — «нужно было срочно обновить видеокарту». Я молчала. Но сейчас — хватит.

Он сел на табурет. Я вдруг осознала, что стою в позе матери, отчитывающей ребенка — руки на бедрах, подбородок вздернут. И это было правильно. Потому что в наших отношениях я давно играла не только роль жены.

— Ладно, забудь. Я… Я не подумал.

— Нет, — я подошла, заставив его поднять глаза. — Ты подумал. Просто твои мысли всегда о себе. Пора научиться думать о нас.

На следующее утро он молчал за завтраком. А вечером принес цветы — дешевые ромашки из метро. Я поставила их в вазу, но не стала благодарить. 

Когда через неделю он робко спросил, не против ли я, если он подработает курьером по выходным, я кивнула. Пусть собирает на свой компьютер. Но наш дом останется нашим — тесным, неидеальным, но без чужих. Как и должно быть.