Одна ты не справишься, а мой брат поживет здесь и поможет, — сказал муж перед поездкой в командировку

Мой муж собрал чемодан на кухне, разложив носки аккуратными рулонами. Он всегда так делает перед командировками — будто аккуратность вещей компенсирует неудобство от его отсутствия.  

— Влад приедет завтра утром. Поживет здесь, поможет с бытом, — сказал он, не глядя на меня.  

Я перестала вытирать стол, почувствовав, как пальцы сжали тряпку. Влад — его младший брат. Двадцать три года, три курса института и привычка оставлять кружки с чаем на подоконнике до образования плесени. В прошлый визит он сломал дверцу микроволновки, пытаясь разогреть пельмени в два часа ночи.  

— Ты одна не справишься. Ребенок, дом, работа... — Он щелкнул замком чемодана. — Я договорился.  

Мы не обсуждали это. Не было разговора о том, что я, возможно, не хочу делить дом с человеком, который называет уборку «женской магией».

Но Сергей уже представил себя героем, предусмотрительно подстелившим соломку. Его решение — закон.  

Влад прибыл с рюкзаком, гитарой и уверенностью, что его присутствие — подарок судьбы.  

— Сережа сказал, тебе тяжело, — объявил он, внося в прихожую запах дешевого одеколона. — Буду мыть посуду, гулять с Дашей, если что.  

Первый день: Влад забыл закрыть входную дверь, когда вышел покурить. Я нашла ее распахнутой, возвращаясь с работы. Второй день: он «помыл» полы, оставив лужи в коридоре. Третий день: Даша попросила его помочь с пазлом, а он ушел в магазин за пивом и забыл.  

— Не надо опекать меня, — сказала я Сергею во время вечернего звонка. — Я справлялась, когда ты был в длительных командировках.  

— Ты слишком гордая, — ответил он снисходительно. — Прими помощь.  

К концу недели я поняла, что Влад создает проблем больше, чем решает. Он громко слушал музыку, когда Даша спала, оставлял крошки на диване и спрашивал, где лежат чайные пакетики, будто жил здесь первый день. Его «помощь» была игрой в доброго самаритянина, где главное — видимость участия.  

— А ты не просила, — пожал он плечами.  

Сергей звонил каждый вечер, спрашивая: «Как дела?». Я говорила «нормально», потому что не хотела ссоры. Но однажды ночью, когда Влад привел друзей, и они смеялись на кухне, пока Даша ворочалась в кровати, я вышла к ним в халате и попросила уйти.  

— Ты что, психанула? — ухмыльнулся Влад. — Сережа же сказал...  

— Сережа не здесь. И ты не здесь решаешь, — перебила я. 

Утром я купила Владу билет на поезд до его города.  

— Это нерационально, — сказал он, глотая кофе. — Брат будет против.  

— Пусть звонит мне, — ответила я, ставя чемодан у двери.  

— Я не просила помощи. Ты решил за меня, — сказала я, когда он выдохся. — Думал, я сломаюсь без мужчины в доме?  

Он молчал. Возможно, впервые.  

После отъезда Влада я снова начала спать по ночам. Даша перестала просыпаться от шума. Иногда я злилась на Сергея, но чаще — на себя. За то, что сразу не сказала «нет». За то, что позволяла ему считать меня слабой.  

Он вернется через неделю. Мы поговорим. Возможно, я скажу, что помощь — это когда спрашивают, а не назначают. И что одна я справляюсь — не потому, что сильная, а потому, что у меня нет выбора. И это нормально.