Помирила мужа со свекровью после многих лет их вражды, и неожиданно обрела подругу

Все началось тихим вечером, когда я решила разобрать ящик в комоде. Между альбомов нашла письмо свекрови к мужу, написанное семь лет назад. Не вскрытое. Протянула его Андрею. Он смял конверт, но не выбросил. В его глазах мелькнула боль, которую он годами прятал за работой. Именно в тот момент я решила все исправить.  

Конфликт зародился до меня. Андрей уехал из родного города, обидевшись на мать за то, что та не приняла его выбор профессии. Она же, Анастасия Викторовна, считала сына неблагодарным. Они не общались семь лет. Даже на нашей свадьбе ее не было.  

Я начала с малого: раз в месяц отправляла открытки от имени Андрея. Короткие, безликие: «Здравствуйте, у нас все хорошо». Ответа не ждала, пока однажды не получила посылку — баночку малинового варенья и записку: «Андрюша, это твое любимое». Сердце сжалось. Он даже не попробовал — отдал детям.  

Тогда я поехала к ней сама. Дверь открыла худенькая женщина.  

— Я не ждала гостей, — сказала она, но впустила.  

Квартира была чистой, уютной. На столе — фото Андрея-школьника. За чаем я призналась, что открытки писала я. Анастасия Викторовна всплеснула руками:  

— Зачем?  

— Потому что он скучает. И вы тоже.  

Она заплакала. Впервые кто-то произнес вслух эту правду.  

Мы стали встречаться. Вязали на ее балконе, говорили о книгах. Оказалось, она обожает Булгакова, как и я. Как-то раз она обмолвилась:  

— Андрей в детстве заикался. Одноклассники смеялись. Я запретила ему выступать на школьном концерте, а он мечтал читать стихи... Думала, защищаю.  

Я рассказала это мужу. Он молчал весь вечер, а утром спросил:  

— Она еще делает торт «Муравейник»?  

Ее торт был легендой семьи. В пятнадцать лет он съел целый и угодил в больницу. Мы пригласили Анастасию Викторовну в воскресенье.  

Она пришла в скромном платье, с тортом в руках. Андрей стоял, будто подросток, впервые ведущий девушку в кино.  

— Мама... — голос его дрогнул.  

Они замерли на пороге, затем она протянула торт:  

— Только не ешь весь сразу.  

Они засмеялись сквозь слезы. Дети облепили бабушку вопросами, а я наблюдала, как таймер многолетнего забвения, наконец, остановился.  

Теперь по субботам мы с Анастасией Викторовной ходим на ярмарки. Она учит меня печь миндальные печенья, которые Андрей обожал в детстве. Вчера, замешивая тесто, она сказала невзначай:  

— Знаешь, я всегда хотела дочь.  

Я обняла ее, испачканная в муке. Андрей, проходя мимо, покачал головой:  

— Теперь они вдвоем против меня.  

Но в его улыбке не было обиды — только благодарность.  

Теперь она частый гость в нашем доме. Дети зовут ее «бабушка Настя». Иногда, глядя на них — на его улыбку, на ее спокойные глаза, — я ловлю себя на мысли: а ведь все могло остаться сломанным.  

Но самое удивительное — то, что я обрела не просто союзницу. Она знает, как молча поддержать, когда я устала, и как подсказать так, чтобы не обидно. Иногда дружба приходит оттуда, где ждешь лишь пепел прошлого. Нужно лишь разгрести его, чтобы найти под ним искру понимания. И если повезет — она разгорится в огонь, который согреет всех, кто рядом.