—Сынок, объясни жене, что в нашей семье все помогают друг другу, — сказала свекровь в ответ на отказ дать денег

— Сынок, объясни жене, что в нашей семье все помогают друг другу, — свекровь положила ладонь на руку мужа, будто я была глухой. — А то она, кажется, не понимает.  

Андрей перевел взгляд с матери на меня, как будто я была мячом в теннисном матче. Мы сидели на кухне, а на столе лежала квитанция за её новый телевизор — «всего» 35 тысяч.  

— Мама просит немного поддержать, — пробормотал он.  

— «Немного»? — я ткнула пальцем в сумму. — Это третий раз за полгода. Сначала ремонт балкона, потом лечение зуба, теперь телевизор. Где логика?  

— Логика в том, что семья не бросает в беде! — свекровь встала.  

— Беда — это когда у тебя нет еды. А не когда надоел старый «Самсунг», — я не отводила глаз.  

Андрей застонал:  

— Лен, давай без скандала.  

— Без скандала? — я отодвинула стул. — Хорошо. Ответ — нет.  

Первый раз она попросила деньги через месяц после свадьбы. «На дорогие лекарства». Тогда я отдала, не глядя. Потом узнала, что она купила шубу. «А что? Мне же холодно!» — оправдывалась свекровь. Андрей лишь пожимал плечами: «Она же мама».  

Второй раз — на «срочный ремонт машины». Оказалось, сын её подруги разбил свой авто, и она решила помочь «бедному мальчику».  

Теперь — телевизор. С диагональю больше, чем наше окно.  

После её ухода Андрей пытался объяснить:  

— Прости. Но она одна…  

— Одна? У неё есть квартира, пенсия и три подруги, с которыми она летает в Турцию!  

— Она привыкла, что я помогаю, — он сел на диван. — Папа же умер, когда мне было пятнадцать.  

— И ты с тех пор платишь за её капризы.  

Он не ответил. Ответ был на холодильнике в виде напоминания о сумме кредита, который мы до сих пор не погасили из-за её «срочных нужд».  

На следующий день свекровь прислала голосовое: «Леночка, извини за вчера. Приходи, поговорим по-хорошему».  

Я пришла. Без Андрея.  

— Садись, — она указала на стул. — Ты не хочешь помогать, потому что я тебе не родная?  

— Я не хочу помогать, потому что вы манипулируете.  

Она достала альбом:  

— Вот Андрей в пять лет. Я тогда работала на двух работах, чтобы он мог учиться. А теперь он должен…  

— Он должен жить своей жизнью. И я тоже.  

Она захлопнула альбом. Её лицо покраснело:  
— Убирайся!  

Дома я собрала чемодан. Не для себя — для Андрея.  

— Или ты переезжаешь к маме, или мы идём к психологу и закрываем тему «долга».  

— Это ультиматум? 

— Нет. Это выбор между мной и её телевизором.  

Он все обдумал. Утром позвонил психологу.  

На первой сессии Андрей молчал. На второй — рассказал, как в двенадцать лет клялся умирающему отцу «заботиться о маме».  

— Вы считаете, забота — это деньги? — спросила психолог.  

— Нет. Но она…  

— Она заменяет вами отсутствие своей жизни.  

Мы вышли из кабинета, держась за руки.  

Через неделю свекровь снова пришла. Без требований.  

— Я записалась на курсы йоги, — сказала она. — Нужен совет, какой коврик купить.  

Андрей улыбнулся и посмотрел на меня:  

— Выберем вместе.  

Я согласилась.