Великий вологодский художник Владимир Корбаков и его «голая» натура

Самый великий художник Вологодской области ушел из жизни 28 октября 2013 года. Казалось, еще вчера мы гостили в его знаменитой мастерской на Ульяновой, 37, он угощал нас своей легендарной селедочкой с горячей картошкой под кружевными кольцами лука. С увлечением, даже с каким-то азартом выхватывал из угла своей «святой обители» новые и новые работы, показывал нам и мечтал о будущих сериях работ. Но вот – все. Его нет. Однако он живет с нами и будет жить всегда – таково уж свойство гениев.

5 июня Вологда отметит его столетие. Готовится открытие памятника художнику, постоянная мемориальная экспозиция в музее «Дом Корбакова» и большая выставка его работ. Его вдова Светлана готовит издание большой книги воспоминаний – и самого Мастера и людей, хорошо знавших его – коллег, журналистов, родных. 

Известие об этом напомнило мне одну историю, которая связана с ним и длилась очень долго – года, десятилетиями. Жизнь прожита большая - 91 год. За это время много чего случилось, но хочу рассказать только одну повесть. Она тайная, печальная, трогательная и всегда живет в моей памяти.

 Моя любимая подруга Марина с детства обожала живопись, особенно - эпоху Возрождения и русских художников девятнадцатого века. Ее девичья комнатка была увешана репродукциями работ Рубенса, Брюллова, Рокотова  из журнала «Огонек», она лепила фигурки из глины, какие-то затейливые рамки. Учась в музыкальном училище, услышала, что однокурсницы подружились с известнейшим  в городе художником, ходят в его мастерскую, смотрят картины, и только она выходит, не была у него в гостях. 

Первая же встреча заворожила 18-летнюю девушку, поразила воображение. В сто квадратных метров залитая солнечным светом мастерская с волшебным занавесом на десятиметровом окне, более походила на театр, сказочную галерею прекрасных ярких полотен. На них царствовал его величество Мазок. Цветы, прекрасные женщины, заморские города и дымящие заводские трубы.

Много часов проводили подруги в беседах с Мастером, он был почти на сорок лет саше их и буквально сражал их эрудицией, жизненной мудростью, феноменальной памятью. Он наизусть читал Пушкина, французских поэтов, цитировал философов и искусствоведов. 

Марину тянуло сюда, она уже ощущала себя хозяйкой яркого царства. Сейчас, по прошествии почти сорока лет она понимает: ее привлекали бесконечная доброта и харизма этого человека, тонкий ум и, увы мужское обаяние. Притягательной стала и его способность  дарить новые жизненные силы, вдохновение. И еще он преклонялся перед величием Женщины, матери, невесты. С полотен смотрели известные артистки, журналистки, а с ними – простые работницы хлебокомбината, «простушки» из деревни. Они были одинаково прекрасны. 

В то время художник был холост и печалился, что Бог не дал ему дочери, а он так хотел!  И еще была мечта – писать обнаженную женскую натуру. В те времена такие «крамольные» желания Корбаков вынужден был скрывать. И уж, конечно, ни одна из женщин позировать «голышом» бы ему не согласилась. Конечно, в годы учебы в училище Корбаков работал с голыми натурщицами, но то была их работа. А ему хотелось настоящую,  живую теплую. ЕГО персональную модель. И однажды он предложил Марине стать ею. Так она и стала ню-натурщицей, первой в жизни Владимира Николаевича, да и художнической истории Вологды, пожалуй, тоже. По крайней мере, в период СССР. Это стало их общей тайной, «расплескать» которую посторонним было страшно и стыдно. И Бог знает какие чувства тогда одолевали ее юную душу. Но решение она приняла, хотя поначалу боялась и стеснялась. Страшно было замерзнуть голышом в огромной мастерской, пугали глаза чужих, которые могли «заскочить» в мастерскую. Но более всего трепетала от мысли, что остается наедине с живописцем, ведь он же мужчина!  

Но страхи ушли почти сразу, когда художник начал работать. Ушел холод, не стеснял и пристальный взгляд художника. Каждый раз после сеанса она бежала домой как на крыльях: ее пишет известный художник! Да еще как! Тайно! А молодости свойственна любовь к тайнам. Огорчало только то, что рассказывать о этом «не рекомендовалось», мало ли кто спросит, мол, а чем занимается пожилой художник, запершись наедине с голой первокурсницей? ..

Спустя пару месяцев мастерская украсилась несколькими портретами обнаженной девушки, жаль только, что зрителями были всего трое – художник и Марина с подругой Ириной. В другое время картины ставились «лицом к стене»: строгое время диктовало «конспирацию».

Через два года Марина заглянула в мастерскую с будущим мужем.  Познакомила его с художником. В беседе шепнула художнику, мол, не знаю, говорить ли будущему мужу об ЭТОМ.

- Решай сама, девочка, - просто ответил он. – Уверен: пусть знает. Скоро откроется моя персональная выставка, посвященная женской красоте.  Там будут и твои портреты. Мало ли что наболтают ему злые языки. А на полотнах ты узнаваема. 

Выставка прошла с большим успехом. Жениху Марины  - Сергею, конечно, все стало известно, но он принял новость молча, лишь немного помрачнел. Походы в мастерскую с женихом Марины продолжились, однако через месяц Сергей неожиданно пришел к Корбакову.  Долго мялся у порога, не зная, как начать разговор. Потом выдохнул:

- Владимир Николаевич, не могли бы вы подарить нам на свадьбу Маринины портреты, ну где она… голая?

- Ну, раз уж на свадьбу просишь, - было видно, что ему жаль работ. – Что ж, конечно, подарю.
Сергей оживился, но не унимался:

- У меня есть одно условие: вы их не носите нам домой, а уничтожьте, сразу, сейчас. 

Корбаков изумился, побледнел: то есть как? Его просили уничтожить плоды такого длительного труда и часть души, которую он вложил в портреты?  Но делать нечего – он уже пообещал. Взял малярную кисть, обмакнул в банку с половой краской и прошелся по все холстам. Убрал обезображенные полотна, сухо простился с гостем, несколько дней никого к себе не пускал, никто не видел как он переживал он жестокую потерю. На свадьбу также не пошел.

Спустя годы он признался Марине: те холсты он выбросил: что-то иное изобразить на них просто не смог.

Через месяц после свадьбы Марина зашла, виновато попросила прощения за поступок Сергея. В мастерской заметила чьи-то чужие работы, с иным почерком, чем у Мастера. Из-за мольберта вышла ее подруга – Ирина:

- Это мои работы, - ответила на немой вопрос Ирина.  - Я уже многому научилась у него, и вообще у нас скоро свадьба.

Весело гуляли на свадьбе Корбакова, свидетельницей была, конечно, Марина. Через четыре года  после этого сбылась мечта Мастера – рядом была любимая женщина и две дочки! 

А Марина и Сергей развелись. Единственное о чем она жалела – о тех «голых» картинах, где она – молодая, красивая, полная надежд.  С ними ушло что-то главное, доброе, настоящее. А может, это просто любовь ушла. Это все и рассказала Корбакову при очередном визите и добавила: «Вы правду говорили, все проходит. Вечно только искусство». В ответ от молча показал ей портреты дочерей и жены.    

А вот на этом редком фото фотокор Валерий Решетников запечатлел Владимира Корбакова на фоне полотна, которого тоже нет. Конный портрет победительницы конкурса красоты в Вологде в 1995 году Марины Романовой художник тоже замалевал. Но - по другой причине: он почему-то не понравился автору, а на краски и рамы денег в тот момент не было. На столе видны банки с половой краской. Корбаков шутил: «Моя «половая» жизнь в мастерской».  Впереди у 73-летнего живописца еще были почти 20 лет жизни, полной творчества.

Тамара Аникина