Как мы жили в 70-е годы: «Если живой генерал встретился мне в армии только раз, то полковников - целых два!..»

В двух предыдущих материалах мы публиковали отрывки и будущей книги воспоминаний (в том числе и о службе в советской армии полвека лет назад) вологодского радиожурналиста Алексея Сальникова. Без малого сорок лет отдал Алексей Константинович работе на Вологодском областном радио (ГТРК-«Вологда»). Эти заметки вызвали широкий интерес и  резонанс читающей публики. Напомним, что не только 50 лет армейского «дембеля» отмечает нынче автор этих заметок. Но ему предстоит отпраздновать и личный юбилей: 18 июля ему исполнится 70 лет.     

- Итак, вывозили нас в армии и на работы по благоустройству в центре города – копали какие-то канавы. Или закапывали. На этом выходе на общественные работы я трудился недолго: поскользнувшись, сорвался в яму, поранил руку и был отправлен в часть. От этого падения на левой руке остались шрамы.

Еще один раз мы выезжали на работы по разгрузке вагонов. Уж и не помнится, что мы разгружали, но факт, что на соседних путях стояла цистерна со спиртом, запомнился навсегда. В то лето по Архангельску гуляла какая-то инфекция, поэтому нам было предписано получить фляжки и каждое утро заполнять их кипяченой водой. Полевая кухня для этого специально была поставлена возле столовой. И вот с этими-то фляжками мы отправились на выполнение задания командования по разгрузке вагонов. Кто-то из наших вместо разгрузки бродил по территории товарной станции и набрел на вагон со спиртом. Самые страждущие выливали из фляжек воду и наполняли их халявным спиртом. Меня это как-то не особенно интересовало. После разгрузки, возвращаясь в часть, мы попали в ДТП на одном из перекрестков. Ничего страшного не произошло, но с места аварии пришлось пешком добираться до части: водитель остался дожидаться машину военной автоинспекции.

Из других «внеплановых работ» вспоминается еще подготовка к приезду очередного проверяющего из округа. Значительная часть территории нашего военного городка была разъезжена машинами и представляла собой подобие сельской или лесовозной дороги во время распутицы. Да еще накануне в Архангельске несколько дней лили дожди.

- Надо территорию привести в порядок! – заявили отцы-командиры. Речь, конечно, не шла об асфальтировании или подсыпке песком. Надо было  так выровнять рельеф, чтобы со стороны все выглядело ухоженным. Вот и занялись мы тем, что граблями и лопатами «делали» вдоль дороги ровную площадку. Это оказалось делом непростым: то и дело кто-то из бойцов ступал на уже выровненный участок, и приходилось начинать заново. Но справились! Командир батальона даже поблагодарил «дорожную бригаду»: 

- Проверяющему понравился порядок в части! Благодарю за службу!
- Служим Советскому Союзу!..

Во второй половине 1972 года начальство приняло решение отправить меня на ЗКП. Это - Запасной Командный Пункт, расположенный километрах в двадцати от Архангельска. 

Итак, ЗКП. До переезда я там, конечно, бывал – один раз на учениях. По-моему, это было перед тем, как корпус был передислоцирован в Улан-Удэ. Надо было, наверное, проверить боеготовность нашей части перед переездом. В ночь перед тревогой старослужащие потянулись в раздевалку, в каптерку. 

– Зачем? – спрашивали молодые. 

- Сегодня ночью будет тревога, - со знанием дела сообщали нам старики, перетаскивая в кровати шинели, запасенные свитера (по-армейски «вшивники»). Спать-то во время учений предстояло в палатках, а на улице было уже прохладно. Часов в пять утра до подъема (а он был в 7 часов утра) действительно дневальный разбудил нас криком «Тревога!» и мы выдвинулись в сторону запасного командного пункта. Ехали неспешно, так что можно было покемарить и в кунге радиостанции.  

 Занимал ЗКП немалую часть леса. Два или три блиндажа предназначались для узла связи и размещения штаба батальона. Для машин были образованы аппарели – небольшой углублённый расчищенный участок леса. Там не только было место для машин, но и небольшая площадка для развертывания антенн. В самом начале комплекса ЗКП располагалась огромная бочка не на одну тонну горючего. К нашему появлению на ЗКП она была заброшена, но, обследуя ее, мы с удивлением обнаружили в ней некоторое количество бензина. Неподалеку от нашего блиндажа располагалось каменное сооружение, где был поставлен электрогенератор. Его мы заводили на день, чтобы в нашем блиндаже было освещение, чтобы работала аппаратура. В том случае, если генератор не работал, мы обходились обыкновенной керосиновой лампой.

 Раз в неделю один из нас ездил в расположение части – в баню, белье поменять, газеты или книги привезти. У меня со временем выработался «алгоритм» чтения. В книге читалось вначале заглавие, потом оглавление, затем собственно содержание. Завершающим аккордом было внимательное изучение выходных данных. Очередность чтения газет была такая: вначале - заголовки, затем - маленькие заметки, следом - большие статьи, и завершалось чтение внимательным изучением выходных данных. Главной газетой было издание Ленинградского военного округа «На страже Родины».

Изредка мы добирались до части на автомобилях (когда кто-то из офицеров приезжал к нам с проверкой). Чаще всего шли на разъезд Илес (это 3-4 километра через лес), там садились в поезд и доезжали до Архангельска. 

Кстати, с путешествием из Архангельска за ЗКП связано одно из самых ярких воспоминаний того времени. Однажды осенью я возвращался в лес. Подойдя к поезду, увидел странную и потрясшую меня картину: почти весь небольшой пригородный поезд – 4-5 вагонов – был густо облеплен людьми. Зрелище напоминало кадры из фильмов о гражданской войне. Причем я в вагон попал почти беспрепятственно. Уже позже догадался что, те, кто занял места на крышах вагонов или между вагонами, рассчитывали, очевидно, на бесплатный проезд. И, надо сказать им это удалось, несмотря на многочисленные предупреждения по вокзальному радио!  Совсем недавно прочел, что традиция эта жива: до недавнего времени дачники, грибники-ягодники пользовались осенью возможностью проехаться из Архангельска бесплатно до места назначения. В том числе и до Илеса, где, как видно на карте, располагается дачный поселок. 

Один раз я рискнул, и из Архангельска до ЗКП поехал на автобусе.  Поводом к такой поездке было то, что около Исакогорки служил в стройбате мой брат Андрей. Мы уже больше года жили в одном городе, но ни разу не виделись. Все прошло, как и было задумано: я беспрепятственно добрался до места его службы. Он показал мне место своей работы – огромную котельную. Там встретили начальника котельной.

- Чего вы так сидите? В карты играете!  Денег нет, чтобы выпить? – удивился он. Тут же дал Андрею ключи от своего дома и объяснил, где лежат деньги и сколько можно взять. 

Еду мы, конечно, готовили сами, по очереди. В первые дни я категорично заявил: 

- Готовить не умею! - На что получил ответ Валеры Рябкова: 

- Ничего, научишься. - Пришлось… Набор продуктов, правда, был невелик: тушенка, макароны, картошка, рыбные консервы, масло, сахар…  Воду брали из озерка, расположенного метрах в двухстах от блиндажа. Зимой это была процедура еще та! Прорубь замерзала, но мы приспособились: накрывали прорубь крышкой, сколоченной из досок, и присыпали снегом, прикрывали какими-то тряпками. Если вода и замерзала, то лед легко раскалывался или палкой, или ведром.

Личный состав. Знакомство с ним начну с командования. Наверно, надо начать по старшинству – с генерала. За все время службы я беседовал только с одним генералом. 

Викторов - генерал-лейтенант, заместитель командующего округом. Он приезжал в Архангельск для проверки, посетил в том числе наш батальон, доехал и до ЗКП, где я тогда служил. Зашел к нам в блиндаж. Побеседовал по-доброму. Мне сделал замечание за длинные волосы. Встреча подтвердила утверждение переведенного позже в наш батальон Юры Залуцкого. Он говорил, что в Ленинграде очень приятно встречать генералов. Как полагается, за 3-4 шага до того, как поравняться, переходишь на строевой шаг, вытягиваешься в струнку, отдаешь честь: 

- Здравия желаю, товарищ генерал! - А он в ответ, поднеся ладонь к козырьку, чуть наклонившись, ласково отвечает: 
- Здравствуйте!

Если живой генерал встретился в армии мне только один, то полковников целых два! Уж извините, имена и отчества не у всех командиров помню. Да, честно говоря, у некоторых и не знал.

Евдокимов – полковник, начальник связи 26 армейского корпуса (ЛенВО), Евдокимчик – его заместитель, тоже, по-моему, полковник. О них вспоминается только так – в паре. Евдокимов – классический военный: с военной выправкой, командным голосом (об этом могу только догадываться, так как видел его только один раз, когда он приехал с проверкой на ЗКП – запасной командный пункт батальона), острым взглядом, который, кажется, пронзает насквозь. Пробыл он с проверкой не больше часа. Так же стремительно уехал, как и приехал. Евдокимчик - почти полная противоположность своему начальнику. Выправка скорее гражданская – не «грудь колесом», мягкий в разговоре, даже склонный к рефлексии, готовый рассказать «свою историю» том, кто готов ее выслушать. Не помню, один ли я слушал краткую историю жизни полковника, или рядом был кто-то еще из бойцов или командиров. Разговор происходил все на том же ЗКП. Наверное, это было в тот период, когда батальон и корпус должны были обрести прежнее значение, «развернуться». Но вернемся к полковнику Евдокимчику. Оказывается, в армию он попал почти случайно. 

- Когда я служил срочную, было движение «всем взводом в военное училище», - рассказывал полковник. – Бойцом я был ответственным, даже какую-то комсомольскую активность проявлял. Взвод принял решение поддержать движение. Были, конечно, у меня планы на «гражданку»

другие, но надо - так надо. Служили мы в связи, а потому всем взводом направились в училище по этому профилю. Экзамены сдавал столь же ответственно, как и служил. К последнему экзамену понял, что поступающим я остался один из однополчан. Другие отсеялись и разъехались по родным местам. И вдруг до меня дошло: да ребята же просто «слили» экзамены, не желая служить дальше. Патриотическое движение поддержали, о нас даже окружная газета писала, а теперь будут строить свою жизнь сами. Очень это меня озадачило, и я решил последний экзамен элементарно провалить. До этого все экзамены сдал на «4» и «5». Был уверен, что для меня это - хорошая репетиция перед сдачей экзаменов в институт, куда я собирался поступать после демобилизации. Последней сдавал, по-моему, физику. Знал я ее неплохо, но тут твердо решил: буду утверждать, что ничего в ней не понимаю и провалюсь. Взял билет и тут же говорю: 

- Я ничего не помню, школу окончил четыре года назад. 

Экзаменатор удивился: 

- Так уж и ничего? И потихоньку, с наводящими вопросами, с присказками, с «провокационными», неправильными ответами на элементарные вопросы выудил из меня ответы на все вопросы билета. Задачу я уже решал сам, со злости, что маневр не удался. Вот так поступил и стал военным, - заключил «военный поневоле». - Учеба, служба, карьерный рост…  Не умею я делать порученное мне дело спустя рукава, - вздохнул полковник Евдокимчик.

В следующий раз расскажу о командовании батальоном.