Смотрю на мир, как человек отпущенный «из смерти» на побывку

Вести «толстовщины». Два самых ярких события (просветления) в моей жизни не связаны с диалогами. Исключительно с созерцанием, но в уникальном для меня контексте.

Когда мне было 15 лет, я подозревал, что родители хотят подарить мне что-то классное на День рождения. И за два дня до 16- летия я полез на антресоль и там нашел пластмассовую коробочку с часами «Электроника 5».

Никого не было дома, это было утро раннее, теплое, воробьи так орали за окном... Буквально вчера начались каникулы в 9-м классе. Впереди было огромное, бесконечное лето 86 года. Последнее лето, когда особо ни о чем не надо было заботиться. Сейчас ни один отпуск не даёт такой свободы...

В этот момент я вдруг раз и навсегда ощутил счастье в момент его появления, а не задним числом, ощутил его место в жизни именно как "последнее лето" и как начало нового в жизни. Больше такого уже никогда не повторялось.

Недавно я понял, что готов многое отдать, чтобы ещё раз прожить этот день. И если какой-нибудь «Солярис» спросит куда меня вернуть в прошлое, я скажу, что только туда.

Это понимание про один день вдруг дало частью другого события, которое случилось через три года.

Мы, призванные в армию, получившие уже форму, ехали на поезде на место службы в Монголию. Вагон был закрыт всю дорогу, никто, правда, и не вырывался. Я лежал на полке, вокруг стоял ор и гвалт, каждый как мог переживал тоску и несвободу, мы остановились на какой-то станции и вдруг я увидел в уголке окна траву, растущую на краю шпал, и вдруг понял, что этот зеленый пучок в отличие от меня живет в огромном, счастливом в именно эту секунду - мире. Трава не может пойти, сказать, вдохнуть, но она самостоятельней меня и находится там, где я с руками, ногами и своей возможностью осознания и его и себя, не могу оказаться. Я как будто мертвый и меня отпустили из смерти на минуту, чтобы только посмотреть на эту траву, которая «знает», что там сейчас и как.

Это чувство было настолько сильным, что я иногда запускаю его в себе и смотрю на мир, как человек отпущенный «из смерти» на побывку