Мой сын – настоящий мужчина, поэтому должен жену воспитывать! — заявила свекровь

Я никогда не слышала тишины громче, чем в ту субботу. Мы с Димой завтракали, когда в дверь постучали. Он впустил маму. Она вошла, как всегда: жесткий взгляд, поджатые губы, сумка с «подарками» — банками солений, которые я терпеть не могла.  

— Садитесь, — бросила она, будто это ее кухня.  

Дима сразу подался вперед. Я налила чай, пытаясь игнорировать напряжение, но свекровь не стала тянуть:  

— Сынок, ты же глава семьи. Пора жену в руки взять. Вон, завтрак нормальный не может приготовить. И ужин вчера — картошка пережаренная.  

Я застыла. Дима потупился. Раньше он смеялся над ее замечаниями, говорил: «Ма, хватит». Но не в этот раз. Было видно, что они договорились заранее.  

Свекровь тут же поспешила уйти. Я вопросительно смотрела на мужа.  

— Надоело, что ты все делаешь спустя рукава!  

Его голос звучал чужим, словно он произносил чьи-то слова.  

Следующие две недели Дима «воспитывал» меня. Если я забывала вытереть пыль, он швырял тряпку: «Ты вообще замуж выходила или жить за мой счет?». Если звонила подруга, хлопал дверью: «Базарить целый день — твоя главная работа?». По вечерам утыкался в телефон, а на вопросы отвечал гримасой, будто я надоедливая муха.  

Свекровь звонила каждый день. Я знала — это ее рук дело. Она растила Диму одна, и теперь, видимо, решила перевоспитать и меня.  

Но я не хотела терпеть.  

В четверг Дима пришел с работы раньше. Я готовила суп, он сел за стол, упершись взглядом в мою спину.  

— Картошку крупно порезала, — бросил он. — И морковь не доварила.  

Я медленно повернулась.  

— Дима, ты сам это придумал или мама подсказала?  

Он дернулся, будто его током ударило.  

— Ты раньше даже не замечал, как я режу овощи. Теперь вдруг стал экспертом?  

Он покраснел, но не сдался:  

— Мужчина должен держать жену в ежовых рукавицах!  

Я рассмеялась. Громко и истерично.  

— «Ежовых рукавицах»? Ты хоть понимаешь, как это звучит? Ты месяц играешь в тирана, потому что мама сказала, что ты не мужик иначе?  

Он вскочил.  

— Прекрати!  

Дима замер. Видно было, как в нем борются злость и стыд.  

— Ты… Ты ничего не понимаешь! — выпалил он, хватая куртку.  

Дверь захлопнулась.  

Я не переживала, знала, он поехал к матери. Утром вернулся. Сел напротив.  

— Мама приедет через час.   

Я кивнула. Значит, финальный акт.  

Свекровь вошла, окинув меня взглядом хищницы.  

— Ну что, научилась готовить? — начала она, садясь на мой стул.  

— Нет, — ответила я спокойно. — И не научусь. Потому что готовить я умею. А вот ваш сын не умеет быть мужем.  

— Как ты смеешь…  

— Я смею, — перебила я. — Вы два месяца внушали ему, что я плохая жена. А он, вместо того чтобы защитить меня, решил стать моим надсмотрщиком. Вы оба меня разочаровали.  

Свекровь лишь сказала:  

— Ты ему не пара!  

— Возможно. Но это он должен решить. — Я повернулась к Диме. — Выбирай: или ты со мной, или с мамой. Третьего не дано.  

Он смотрел на нас обеих. Потом встал, подошел ко мне.  

— Прости. Я… 

— Боялся, что я разлюблю, если будешь «слабым», — закончила я.  

— Ты все разрушила!  

— Нет, — поправила я. — Вы сами.  

Я не знаю, надолго ли хватит его «перевоспитания». Но теперь ясно: если он снова начнет играть в повелителя, я уйду. Не из мести. Просто потому, что жизнь слишком коротка, чтобы быть чьим-то проектом для исправлений.