Муж задумал использовать свою мать в качестве няньки для нашего ребенка, но забыл спросить моего согласия

Тишина субботнего утра была разбита вдребезги настойчивым звонком в дверь. На руках у меня – мой годовалый непоседа Степан. Мы только закончили утреннюю кашу, и планы на день рисовались вполне четко: прогулка, сон, игры. Я гордилась этим ритмом, этой нашей с сыном слаженной, хоть и утомительной, жизнью. Няня? Мысль о ней даже не возникала – справлялась сама. 

Открыв дверь, увидела свекровь. Рядом – два чемодана. Улыбка на ее лице была радушной, но недоуменной. 

— Оля, милая! Вот приехала! – воскликнула она, пытаясь протиснуться мимо меня с багажом. — Где мой внучок? Ой, Степочка, бабуля приехала жить к тебе! 

Я обернулась. Мой муж, Антон, стоял в дверном проеме гостиной. Лицо его было странным – смесь вины и глупой надежды. 

— Антон? – спросила я тихо. — Что происходит? 

Он замялся. 

— Ну, мама… мама переезжает к нам. Ненадолго. Чтобы помогать. Со Степой. Я же говорил, ты устаешь… 

— Ты ничего мне не говорил, Антон, — сказала уже громче. — Ни слова. 

Нина Петровна замерла. Она посмотрела на сына, потом на меня. Понимание начало медленно загораться в ее глазах. 

— Антон? – спросила она осторожно. — Ты же сказал, что Оля в курсе? Что она только за? 

Антон покраснел. 

— Ну, я думал… Я хотел сделать сюрприз! Помощь ведь нужна? Мама готова, она так хотела побыть с внуком побольше… 

Я шагнула к нему. Степан притих. Я смотрела прямо в глаза мужу, не обращая внимания на присутствие его матери. Это был разговор между нами. 

— Сюрприз? – холодно произнесла я. — Ты решил за меня, что мне нужна помощь? Ты решил за меня, что в наш дом, без моего ведома, может въехать еще один человек? Пусть даже твоя мать? Ты решил, что я не справлюсь? И даже не удосужился спросить? 

Антон съежился. 

— Я… я хотел как лучше… 

— Как лучше для кого, Антон? – перебила я. — Для тебя? Чтобы меньше чувствовать вину за то, что мало помогаешь? Для мамы? Чтобы она реализовала свое бабушкино желание? А для меня? Для Степы? Нас вообще спрашивали? Мне няня не нужна. Я прекрасно справляюсь. И если мне понадобится помощь, я скажу. Сама. И решу, кто и когда войдет в этот дом. 

Нина Петровна смотрела на нас. На ее лице не было обиды. Было что-то другое – озарение, уважение, даже… одобрение. Она вздохнула, подняла голову и взяла ручки своих чемоданов. 

— Я поеду обратно, — сказала она спокойно, но твердо. — Антон, помоги донести чемоданы до такси. 

— Мама! – попытался запротестовать Антон. 

— Нет, сынок. Оля совершенно права. Ты поступил… глупо. И очень некрасиво. — Она повернулась ко мне. — Оленька, прости за вторжение. Я искренне думала, что ты в курсе и ждешь. Я рада, что ты такая сильная и ясная. Так и надо. — Она направилась к двери, затем остановилась и посмотрела на Антона. — Запомни раз и навсегда: дом – это крепость двоих. И решение о том, кто переступит порог, особенно надолго, принимаете вы вместе. Всегда спрашивай жену. Сначала. А потом уже кого-то еще. Понял? 

Антон кивнул. Он подхватил чемоданы матери и молча понес их к лифту. 

Дверь закрылась. Я стояла в тишине прихожей, прижимая к себе теплый комочек сына. Гнев отступал, оставляя после себя пустоту и странное облегчение. Свекровь уехала. Но урок, преподанный ею сыну, остался висеть в воздухе, звучнее любого крика. Мне не нужна была нянька. Но вот уважение и право голоса в своем же доме – оказались нужны позарез. 

И сегодня я это право отстояла. Перед мужем. И, как ни странно, с неожиданной поддержкой его же матери. Теперь очередь за разговором с Антоном. Длинным, серьезным. Но это будет потом. А сейчас – только мы с сыном. Как и должно быть.