– Ты всегда была для меня чужой, – призналась свекровь при гостях, а после произнесла слова, от которых я заплакала

Я стояла на кухне, делая нарезку для гостей, когда услышала, как в гостиной разгорается спор. Громче всех говорила моя свекровь, Нина Петровна. Я замедлила движения, прислушиваясь.  

— Ты слишком мягок с ней, — говорила она моему мужу, Андрею. — Она же совсем не знает наших традиций, даже холодец делает не так, как у нас в семье принято.  

Опять это. Казалось, сколько бы я ни старалась, Нина Петровна всегда находила, к чему придраться. Я взяла поднос с закусками и вышла к гостям.  

— О, наконец-то! — воскликнула Нина Петровна, увидев меня. — Мы уже думали, ты там застряла.  

Я улыбнулась, стараясь не показывать, как режет её тон.  

— Простите, хотела, чтобы всё было красиво.  

— Ну, красиво-то красиво, — она взяла с подноса канапе и тут же поморщилась, — только зачем ты кладёшь сюда этот соус? Он слишком острый для бабушки.  

Вечер шёл своим чередом, но напряжение в воздухе висело всё сильнее. Я чувствовала, как на меня смотрят, оценивают, сравнивают с кем-то невидимым. Видимо, свекровь уже успела что-то обо мне наговорить. 

И вот, когда гости уже планировали расходиться, Нина Петровна вдруг начала говорить тост.  

— Ну что ж, спасибо всем, кто пришёл. Особенно нашей невестке, — она улыбнулась, но в её глазах не было тепла. — Хотя, признаться, ты всегда была для меня чужой.  

Все притихли. Я почувствовала жар на щеках.  

— Подожди. Я хочу сказать главное.  

Я сжала пальцы, ожидая очередного укола.  

— Ты всегда была чужой, — повторила Нина Петровна, — но сегодня я поняла: ты — именно та женщина, которая нужна моему сыну.  

Я не сразу осознала её слова.  

— Ты не пытаешься подстроиться под нас, не льстишь, не лицемеришь. Ты просто… любишь его. И ради этого готова терпеть даже мою несправедливость, и все мои колкости.  

— Я видела, как ты сегодня ухаживала за бабушкой, хотя она ворчала на тебя. Видела, как ты весь вечер наливала гостям чай, хотя никто даже не сказал «спасибо».  

Она подошла ко мне и неожиданно обняла.  

— Прости меня.  

Я не сдержалась и заплакала. Всё, что копилось годами — обиды, непонимание, чувство ненужности — вырвалось наружу.  

— Спасибо, — прошептала я.  

Андрей обнял нас обеих.  

— Вот и хорошо, — пробормотал он.  

— Но холодец научу тебя делать по-нашему.  

Я рассмеялась.  

— Договорились.  

И впервые я почувствовала, что стала своей.