Факт дня 1 мая: вологодский погром

Ровно 115 лет назад, 1 мая 1906 года, в Вологде произошли, возможно, самые масштабные массовые беспорядки в истории города. Жертвами стали несколько человек и разгромленный Народный дом - будущий Драмтеатр и нынешний ТЮЗ. В исторических очерках обвинения в погроме сыпались то на ссыльных социал-демократов, то на их противников — монархистов-черносотенцев, но на самом деле все они в тот день были «хороши» как подстрекатели и провокаторы, а основную роль сыграла пьяная толпа крестьян и грузчиков.

Первомай в начале прошлого века считался «оппозиционным» праздником социал-демократов — будущих большевиков и меньшевиков. Простые вологжане в тонкостях идеологии, как правило, не разбирались, называя социалистов просто «политиками». Среди таковых было немало ссыльных, а местом их собраний обычно служил тот самый Народный дом на перекрестке современных улиц Октябрьской и Мальцева.

Начали всю «бучу» 1 мая 1906 года социал-демократы: они организовали массовую акцию, собрав «вольнодумно» настроенных студентов прямо с занятий и заблокировав в центре Вологды всю уличную торговлю. Отметим, что в губернский центр в это время, накануне посевной, съехалось немало крестьян окрестных деревень, державших свои лавки. Крестьяне отреагировали на вынужденное безделье предсказуемо: разошлись по кабакам, где за распитием напитков различной крепости на чем свет стоит ругали «политиков». К явно тлевшему хворосту общего возмущения оставалось только поднести искру.

Именно этим воспользовались местные черносотенцы — сторонники радикального движения, поддерживавшего монархию (кроме имперского патриотизма, «прославились» в свое время еврейскими погромами). Собрав толпу недовольных в начале нынешней улицы Мира, где в то время располагались колбасная лавка и трактир, они повели нетрезвых и очень недобрых крестьян на демонстрантов-социалистов. Руководители демонстрантов вытащили из-под полы наганы и попытались стрелять в толпу. Увидев первых раненых, крестьянство озверело и бросилось избивать всех, кто попадется под руку, в том числе полицейских, пытавшихся остановить безумие (а кое-кто под шумок стал грабить соседние дома).

Часть недобитых в самом прямом смысле демонстрантов укрылась в Народном доме. Пока малость протрезвевшая толпа думала, что с ними делать, к зданию около трех часов дня подтянулись порядка полусотни «крючников» (грузчиков), которые по понятным причинам в тот день тоже бездействовали, сидели в питейных заведениях, и как раз к этому моменту дошли до полной «кондиции». Они и стали главными погромщиками: сначала швырнули неким предметом в голову губернатора Александра Лодыженского, который тщетно призывал свой народ к спокойствию (раненого губернатора увезли с места погрома), потом скинули с крыльца полицмейстера Дробышева, пригрозив в противном случае сжечь его вместе с Народным домом.

Миссию уничтожить «гнездо антихристов-социалистов» взяли на себя черносотенцы. Перед тем, как разгромить Народный дом, они под пение «Боже, царя храни» вынесли из него портреты императорской семьи, а потом уже вместе с толпой отвели душу: в здании были уничтожены или сожжены больше 10 тысяч книг, музыкальные инструменты, сценическое оборудование. Локальные погромы в городе продолжались до вечера: пьяная толпа разнесла редакцию демократической газеты «Северная земля», пыталась штурмовать дом городского головы Ивана Клушина в Заречье, обвиняя градоначальника в том, что он передал Народный дом «политикам». На сей раз на помощь успели подоспеть конная полиция и оставшиеся верными властям народные дружины (милиция).

К ночи погромщики утихомирились. По официальным данным, в тот день погибли двое — мещанка Мария Никуличева, получившая шальную пулю из-за банального любопытства (наблюдала за погромом Народного дома с балкона вместе с сестрой) и некий тотемский крестьянин Кожин. За медпомощью обратились 26 человек. В народе ходили слухи чуть ли не о трехстах сгоревших заживо «политиках», но на самом деле все они успели эвакуироваться. Против крестьян и грузчиков, которых полиция успела прихватить после разгрома и сожжения Народного дома, завели уголовные дела, все фигуранты получили небольшие сроки. Смягчающим обстоятельством, по мнению судей, стало то, что толпа действовала «из чувства глубокого патриотизма», а вскоре осужденные и вовсе освободились по амнистии. Была допрошена казначей черносотенной организации Анна Караулова (удивительное совпадение фамилии с известной заключенной вологодской женской колонии веком позже!), но у той обнаружилось «железное» алиби: 1 мая она, боясь нападения на свой дом, удрала на прием к губернатору, который, несмотря на ранение, самолично ее успокаивал.

Губернатор Лодыженский вышел в отставку в июне того же года, сославшись на сильное нервное расстройство. Городской голова Клушин снял с себя полномочия через полгода. Сами же первомайские события 1906 года в Вологде прекрасно подходят под определение поэта Александра Пушкина о «русском бунте — бессмысленном и беспощадном».

На фото: Народный дом в Вологде после погрома 1906 года.